Завели в комнату, жена помогла сесть на жёсткий стул со спинкой.

— Ждите, — строго сказал сопровождающий. Остальные — по шагам двое в ботинках, — так и не произнесли до сих пор ни слова.

Вышли, оставив нас одних.

— Пустая комната, — шепнула жена, — стены крашеные отвратительной буро-зелёной масляной краской, потолок белёный, лампы… Старые такие. Жестяной колпак на проводе. Тусклый свет. Деревянные стулья с инвентарными номерами вдоль стен…

— Пааап! — напряжённо сказала Василиса. — Чот тут как-то стрёмно…

И даже Мелкий притих.

Сидели долго. Или мне так показалось. Когда ничего не видишь, время тянется бесконечно. Сопел скучающий Младший, клацала ногтями по экрану Василиса. Мягко спрыгнул со стула выпущенный из котовозки кот. За дверью в коридоре периодически кто-то ходил — шаги, голоса. От постоянного напряжения слух обострился, но я ничего содержательного не разобрал. Отдельные слова и фразы ни о чём. Разве что возникло ощущение, что люди тут встревожены каким-то чепэ — «реагирование», «резервы», «выдвижение» и даже «мобилизация». Термины, намекающие на неприятности.

— Здравствуйте! — новый незнакомый голос. Скрипнула дверь, звуки из коридора стали громче. — Иван, верно? Давайте начнём с вас.

— Начнём что? — меня это всё начало всерьёз раздражать. — И кто вы?

— Беседу. Нам надо пообщаться, не находите? И да, простите, что не представился. Евгений Павлович. Я буду вами заниматься.

— «Заниматься» в каком смысле?

— Во всех, Иван… как вас по батюшке?

— Николаевич. Иван Николаевич Рокотов. Капитан третьего ранга.

«В отставке» я скромно опустил.

— Во всех смыслах, Иван Николаевич. Во всех. Пройдёмте.

— Подождите! — решительно сказала жена. — Как долго вы собираетесь нас тут держать?

— А вы куда-то торопитесь?