Я сел напротив Шарлотт, тогда как остальные расположились вокруг нас. Амелия Блэк поставила бутылку с вином на пол возле себя.

Шарлотт начала:

– Наши мальчики, Роберто и Стефан, унаследовали кое-какие деньги.

– Наши мальчики? – переспросил я.

– Ну, вы же знаете. Они живут здесь под опекой нашего здания.

– А такое возможно?

– Все возможно, – ответила Шарлотт и нахмурилась, будто осознав неточность своего утверждения. – Полагаю, я могла бы стать им приемной матерью. Как бы то ни было, они унаследовали нечто вроде доверительного фонда.

– А они что, братья?

– Ну, как братья, – сказала Шарлотт. – В общем, это касается их обоих, и они хотят, чтобы мы тоже в этом участвовали. То есть Владе, я и мистер Хёкстер. И еще парочка друзей Владе.

– И о какой сумме идет речь? – спросил я.

– О большой.

– Насколько большой?

– О нескольких миллиардах долларов.

Я почувствовал, как моя челюсть соприкоснулась с грудью. Все смотрели на меня, как на экран, показывавший смешную комедию. Я закрыл рот и отпил из своей чашки. Отвратное вино.

– Так кто, говорите, их усыновил?

Они коротко усмехнулись моему остроумию.

– Суть в том, – начала Шарлотт, – что они хотят помочь кооперативу, и они знают вас и доверяют вам.

– Почему?

– Вот и я их об этом спрашиваю.

Они снова рассмеялись. Вместе мы напоминали комическую группу, только мне в эту минуту в голову приходило ответить лишь «Туше!». Хотя это слово никогда не служило сильным выпадом, пусть и считалось защитным термином, но я был слишком поражен тем, что эти щенята обернулись миллиардерами.