У Киры во рту пересохло, не сглотнуть. Снаряды были ядерными и пугали ее почти так же сильно, как антиматерия. Грязная, скверная форма ядерной энергии. Остановите термоядерный реактор синтеза – и всего-то останется радиоактивного вещества столько, сколько приобрело радиоактивность в результате бомбардировки нейтронами. Остановите ядерный реактор деления – и получите смертоносную и, возможно, взрывоопасную уйму нестабильных элементов с долгим периодом полураспада – угроза на несколько тысяч лет.
Кира и знать не знала, что на «Рогатке» есть пусковые установки для ядерных снарядов. Надо было спросить Фалькони, какое оружие имеется на борту, прежде чем гнаться за кораблем медуз.
Мимо гуськом пролетели морпехи, мини-двигатели на их экзоскелетах испускали реактивные струйки. Триг, стоя рядом с капитаном, все шире раскрывал глаза. Ему не терпелось засыпать этих бойцов вопросами.
Несколько минут спустя появились и энтрописты с дорожными сумками в руках.
– Вот мы и снова встретились, – приветствовал их Фалькони.
– О! – сказал Триг. – Добро пожаловать.
Энтрописты ухватились за вделанные в стену перила и, как могли в такой позе, слегка поклонились:
– Для нас честь быть здесь. – Они поглядели на Киру, глаза их ярко светились под складками капюшонов. – От такой возможности приумножить знания мы никак не могли отказаться. Никто из нашего ордена не отказался бы.
– Хорошо, хорошо, – проворчала Нильсен. – Только не говорите в унисон, от этого может разболеться голова.
– Достаточно ли у вас криокапсул? – спохватилась Кира.
– Теперь достаточно, – кивнул Фалькони.
Завершилась суматоха последних приготовлений, дверь в правый трюм задраили, и Грегорович в присущей ему слегка безумной манере сообщил:
– Говорит разззум корабля! Убедитесссь, что все имущщщество безопасссно сложжжено в отсеки над головой. Пристегнитесссь к мачте, сердечки мои: начинаем отстыковку, включаем маневровые двигатели. Мы мчимся в неведомые места набить рожу судьбе!
Кира отправилась в рубку, устроилась в одном из кресел, пристегнулась. Там уже находился весь экипаж, за исключением Хва-Йунг, которая все еще возилась в машинном отделении, и Воробья, отлеживавшейся в лазарете. Энтрописты оставались у себя в каюте, а отряд «Альфа» – в левом трюме, они еще даже не снимали экзоскелеты.
Двигатели «Рогатки» аккуратно выводили корабль на орбиту, хвостом вперед, чтобы не поджечь космодром выхлопом остаточной радиации из сопла. Кира послала сообщение Фалькони: