Я удивленно смотрю на нее. Что она сказала? Голова кружится от удара, и, видимо, мне послышалось что-то не то.

– Нет! – предупреждающе кричит Сабина.

И в следующее мгновение острая боль пронзает мой затылок.

Слабость моментально окутывает мое тело. Я с трудом выпрямляюсь, а затем вскидываю руку к груди.

Мешочек с костями благодати исчез.

– Прости. – Мать наматывает шнурок от мешочка с костями вокруг своей руки, а затем выхватывает у меня из рук нож, пока я хватаю ртом воздух… Нож отца Бастьена. – Я не знаю, как успокоить тебя. Ты сейчас сама не своя.

Я пытаюсь выхватить у нее оружие. Но колени подгибаются, и я падаю на землю. Мышцы дрожат от напряжения после перенесенных сегодня сражений.

Мама бросает нож на мост и отталкивает его ногой. Он долетает до безжизненного тела Бастьена и лужи крови под ним. Мне приходится собрать все свои силы, чтобы подавить еще один всхлип. Нужно переправить его душу в Рай. Она восстанет в любой момент.

– Ты должна понять, Аилесса. – Одива опускается передо мной на колени. – Я заключила договор с Тирусом. И изо всех сил пыталась защитить тебя. Но он потребовал от меня ужасных жертв.

Слезы застыли в моих глазах.

– И я одна из них?

Мама сжимает губы.

– Да? – Мое сердце отчаянно бьется в груди. – Тирус попросил тебя убить меня?

Ее подбородок дрожит.

– Да.

– Ох, Аилесса… – В голосе Сабины отражается боль, раздирающая меня.

Я зажмуриваюсь, чтобы не сорваться. И самые ужасные страхи вновь звучат у меня в голове: «Ты никогда не была достаточно хороша для своей матери. Ты ей не нужна».

Я стискиваю зубы… Нет. Я не стану больше это слушать. Не хочу становиться сосудом для яда. Я открываю глаза и вновь смотрю на несчастное лицо мамы. Ее лицемерие поражает. Она заставила меня страдать, потому что боги украли ее любимого. Но при этом отняла любимого у меня. Так что я не позволю ей отнять у меня еще что-то.