– Нет!

Даже мысль об этом отвратительна, хоть я и собиралась убить ее amouré. Но теперь жалею об этом.

Сестра прикусывает дрожащую губу.

– Значит, ты никогда не встречала человека, которого должна полюбить. Даже выбор богов пал не на него. – Она стирает очередной поток слез с щек. – Мне бы хотелось… – Ее голос срывается. – Хорошо, что ты не понимаешь, насколько велика моя потеря. Ты нужна мне, Сабина. Я не знаю, как смогу пережить это одна.

Глаза начинает щипать от слез, когда я вижу ее страдания.

– Ты не одна, – ласково говорю я, заламывая Казу руку за спину. – И я все понимаю. Мне пришлось собрать все свои силы, чтобы поверить, что ты не умерла, когда Одива сказала мне об этом.

Между бровями Аилессы появляются морщинки.

– Что?

Эмоции, одолевающие меня в последний месяц, вновь захлестывают. И мне приходится постараться, чтобы сдержать их, даже если Аилесса и готова утешить меня.

Она качает головой.

– Ох, Сабина… мне так жаль, что она причинила тебе такую боль.

Но она не упоминает, что мои слова, должно быть, сильно ранят и ее тоже.

– Может, моя любовь к тебе и не такая, что ты испытываешь к Бастьену, но это не означает, что она слабее, – говорю я, а затем делаю глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться. – Мы сестры, Аилесса.

Ее глаза расширяются, пока она пристально смотрит на меня.

– О чем ты говоришь?

Я пожимаю плечами и пытаюсь натянуть улыбку на лицо.

– Ну, на самом деле у нас разные отцы.

С ее губ срывается тихий смешок.

– Но это невозможно, – говорит она.