Она строго хмурится, но забывает спрятать свою улыбку… поэтому строго у неё не получается

Выглядит такой свеженькой — даже не верится, что она не спала всю ночь

— Нет, нет. Я знаю, что ты хочешь восстановить его, — я прижимаю её к себе, и Юто кривится и грозит мне кулаком — он всё еще не готов принять, что мы с Аой вместе.

— И порт, — она целует меня. — Я построю там очень большой порт — он точно пригодится Альянсу!

Да, мне нужен очень большой порт — морем с запада идут корабли тех, ко не решается лететь над Запретными землями. Среди них много купцов. Очень много купцов.

— Клан Падающей Ночи, — решаю я, оторвавшись от губ Аой и оборачиваясь к Иса. — Он твой. И рядом со столицей… если ты останешься недоволен, Иса… я отберу всё и прогоню тебя навеки! Я прогоню тебя голого… и пусть хидо в пустошах смеются над тобой.

Ни капли не сомневаюсь, что под управлением Иса этот клан будет процветать… и пополнять мою казну.

— Нет-нет! — Иса неожиданно кланяется до самой земли. — Это лучшие из земель… я счастлив, господин! И если бы вы…

Он закрывает рот пальцем, прикусывая его и поглядывая на меня.

— Что еще?!

Я прижимаю Аой к себе сильнее, борясь с желанием попросить всех, кроме неё, уйти… почему бы нам и днём не продолжать то приятное, чем мы занимались с ней этой ночью.

— Миллион лунным золотом на восстановление, — вкрадчиво произносит Иса.

— О! — только и говорю я, поразившись его наглости.

— И посетить мою свадьбу, — совсем обнаглев, требует он.

— Свадьбу?! Ты собрался жениться? Кто та безумная, что решится выйти за тебя?

— Не знаю, — улыбка на лице Иса становится сладострастной. — Еще не выбрал. Хочу заняться этим, как только отпустите меня.

Мне будет не хватать Иса… надо срочно подыскать кого-нибудь сообразительного на его место. Хотя такого надежного мне не найти — он мог тысячу раз продать меня Ода… но не сделал этого.

— Ладно, — машу я рукой, сдаваясь. — Меня умиляет твоя наглость. Что там еще из срочного?

Иса снова заглядывает в свою чёрную шёлковую папку, наполненную бумагами.

— Госпожа Алиса хотела бы вернуться, господин, — говорит он.