И вновь я оказался внутри торбы. Здесь было темно и безветренно, экстрамерное нутро магической сумки делилось теплом с моим новым, но озябшим телом. А ещё сквозь плотную бархатную ткань я слышал что происходит снаружи.
Расправившись со мной, Адам переключился на Семёна, и которому явно нужна была помощь. Раскрыв сумку, я выскочил из неё, как чёрт из табакерки. Выскочил, ступив на что-то мягкое. Опустил голову вниз, и меня едва не вывернуло от осознания того, что правая нога стоит прямо на собственном обезглавленном теле.
Попытался найти взглядом рой ос и Курикару. Тщетно. Я их не видел и не чувствовал. Очевидно, после смерти все рисунки развоплощаются и, учитывая специализацию, я не представлял как могу биться без своих нарисованных козырей.
Хотя, нет. Один все-таки у меня остался. На своём ещё не остывшем теле увидел ремень и почти мгновенно восстановил привязку к собственному источнику.
Эстер ожил, раскрыл янтарный глаз, щёлкнул застёжками и, выпустив щупальца, бросился мне на пояс. И, надо сказать, вовремя. Обезумевшая фурия, за которую я недавно принимал Брусникину, оставила Шарапова на своего кавалера и бросилась на меня. Впрочем, чтобы отбиться я даже пальцем не пошевелил. Все сделал Эстер.
Магические ремень схватил девушку щупальцами. Обвил ее шею и талию и довольно жёстко прижал к каменному забору. Джараксусу это не понравилось. Он развернулся точно вихрь, хвостом сбил Шарапова с ног и в один прыжок попытался вновь прикончить меня.