— Даже не думай, — с угрозой произнёс Семён. Причём эти слова адресовать мне. — Она — наивная дурёха, а он — древнее зло, прислуживающее ещё более древнему злу.
— Каину? — припомним в слова Адама уточнил я. — Кто это вообще такой?
— Библию читал?
— Да ладно! — не поверил я словам Шарапова. — Тот самый?
— Не знаю. Никто не знает. Но Каин это зло страшнее Волан-де-Морта, Иуды и Гитлера вместе взятых. Последний, кстати, тоже был его приспешником. И джараксус… Мы не можем их отпустить!
— Не приспешником, а фанатом. Это разные вещи. Каин всегда пренебрегал этим амфетаминовым бардом. Дайте нам уйти и никто не пострадает, — заверил нас Адам.
— Не пострадает? — зло ухмыльнулся Фобос. — Да ты едва на ногах стоишь!
Зря он это сказал, потому как следующее мгновение своим мистическим зрением я увидел в груди Адама пульсацию его магического ядра. Это было похоже на бомбу, но скорее всего истинный звероподобный вампир разгонял свой Источник, подготавливая какую-то мегаубойную способность.
— Идите, — согласился я.
— Магнус…
Запротестовал было Шарапов, но я перебил его, повысив голос. А ещё я понял чем было зелёное пятно на белой ауре Брусникиной.
— В тебе говорит обида на Карину и зависть. Кроме того, Брусникина беременна.
— Откуда ты… — прикрыв оголившийся живот, изумилась девушка.
— Да какая разница!? — начиная терять терпение произнес Шарапов.
— Я сказал: пусть идут. Всю ответственность я возьму себя.
Эстер вновь расправил крылья и поднял меня в воздух. Семён правильно понял этот невербальный знак и сдался.
— Я не согласен, но пусть идут.
Махнул рукой Семён и безмятежно, точно не он секунду назад дрался не на жизнь, а на смерть, привалился спиной к дереву.
Джараксус, не меняя облика подошёл к девушке, склонился и, подняв её точно пушинку, в два прыжка оказался на заборе. Уже оказавшись наверху, Адам повернулся и благодарность обозначил скупым кивоком, а после растворился в розовых сполохах рассвета.
Чувствуя безмерную усталость, которая накопилось за две смерти в этой бесконечной ночи, я рухнул рядом с Шараповым.