— Я это к тому, — ничуть не смутившись отпрыгнувшего от неё принца продолжила псевдо Карина, — что баронесса Ольц является приглашённой гостьей Магнуса Ермолова. А он, как известно не обладает титулом дворянина, что по Дуэльнему кодексу полностью исключает право на сатисфакцию.

И тут внимание толпы переключилось с сопровождавшего Софию Шарапова на меня. Да твою ж мать! Всё, что я хотел — прилюдно вручить ей живой портрет и немного пройтись по самолюбию девушки, но даже нарисованная Карина оказалось той ещё стервой.

— Это можно легко исправить, — произнёс принц Эдвард. Даже будучи ниже меня ростом, радовитый ублюдок умудрился смотреть свысока. — Преклоните колено и я прямо здесь произведу вас в рыцари.

Вытаскивая меч, произнёс молодой принц. Всё складывалось стрёмно. Очень стрёмно. Если я соглашусь, то немедленно буду вызван на дуэль. Если же откажусь, то могу потерять лицо. Но у этой аксиомы Эскобара были неочевидные но гораздо более страшные последствия.

— И пожизненно стать вашим вассалом? Лейнинген не стоит даже часа моего времени, не говоря уже про пожизненную службу, — после этих слов я переключился на Лейнинген. — Кстати, Карина, как тебе твой рисунок? Принимаешь его?

— Какой рисунок? — не поняла девушка.

— Он про меня, — с издёвкой рассмеялась её клон. — Посмотри, какая тонкая работа, — проводя пальцем по затянутой в корсет груди произнесла псевдо Лилит. — Каждая родинка, каждый изгиб и даже крыло…

Вуаль, прикрывавшая демонический рудимент, слетела с её плеч и кожистое крыло Лилит раскрылось выставляя напоказ несовершенство морфирования Лейнингейн.

Щёки Карины вспыхнули пунцовым цветом и яростью. Принц Эдвард отшатнулся схватившись за какой-то амулет. Толпа загудела, а я наконец почувствовал удовлетворение.

— Да как ты…

— Принимаешь или нет? — перебил её я. — Если да, то забирай. Если же нет, и ты предпочитаешь классический формат, то этот шедевр я оставлю себе.

— Да, принимаю! — выпалила Лейнингейн.

Я улыбнулся, но слишком рано. Карина ринулась к фуршетному столу, схватила с него нож и через секунду десертный прибор по самую рукоятку вошел в грудь её нарисованного двойника. Псевдо Лилит лишь вскрикнула, посмотрела на меня полными испуга и боли глазами и развеялась, опадая хлопьями на начищенный паркет.

Зал, наполненный почти тысячей человек, смолк. Лилит крутанула его в пальчиках.

— Ну что, Магнус, ты устроил отличное представление, — исторгая ледяную ненависть, произнесла Лилит. — Доволен?

— Да как сказать, — вполне серьёзно ответил я. — Ты только что уничтожила моё лучшее творение.