Со стороны конницы Вороньих земель погибло всего лишь десять Солров. Ничтожно малое количество по сравнению с перерезанными и заколотыми двумя сотнями оборотней. Возможно, не стоило брать второй эскадрон и можно было обойтись и ста пятьюдесятью конниками, но Филипп, будучи вампиром осторожным, решил подстраховаться.

Солнце еще не взошло из-за холма на востоке, а в Райве уже было удивительно тихо. Горы трупов лежали по всему поселению и за его пределами. По густой шерсти обращенных и полуобращенных мертвых оборотней гулял утренний осенний ветер. Не ушел никто — открытая местность давала людям хороший обзор — копья и мечи настигали беглецов до того, как те скрывались от глаз преследователей. Если бы вервольфам дали время обратиться, то потери бы со стороны людей были куда больше, но удачно выбранная тактика позволила сделать все быстро.

— Милорд, что делать с телами? — спросил Жель Рэ, унимая тряску в руках.

За свои полвека жизни он ни разу не видел вервольфов и сейчас пребывал в состоянии ужаса, наблюдая полуобращенные трупы: с вывернутыми конечностями, с телами, наполовину покрытыми шерстью, с искаженными лицами, несущими печать оборотня. Лишь благодаря опыту и закалке в многочисленных боях ранее, рука полководца не дрогнула, и в нужный момент он всадил копье в прыгнувшего на него оборотня. Конь полководца лежал на земле с разорванным боком и хрипел, а помощник Жель Рэ, оруженосец Скрааль, заботился о бедном и раненом животном, которое не подвело своего хозяина в опасный момент.

— Сжечь, — мрачно произнес Филипп, ощупывая глазами каждого убитого. — Вместе с деревней.

Глава 10. Бруно из Спрятанного поселения (ч.3)

Глава 10. Бруно из Спрятанного поселения (ч.3)

Спустя еще четыре дня.

Уильям почесал уже привычным для него жестом свой нос вороньим пером и посмотрел в окно через неплотно задвинутые шторы на мрачный осенний Солраг. Отобранные для него Йевой письма почти все были обработаны, и рыбак подумывал, чем займется дальше. Перед мужчиной лежал большой и прошитый уже пожелтевшими нитями журнал, куда он вносил данные по проездным сборам из дальнего поселения в Солраге, Корвунта, за сезоны Граго, Аарда и Самама.

Чуткий слух уловил любимые шажки: легкие, осторожные и неторопливые. Тяжелые дубовые двери отворились, и в проеме показалась бронзовая копна волос; по губам Йевы пробежала довольная улыбка, и Уильяму даже показалось, что в кабинете стало гораздо светлее от сияющего вида дочери графа. Шелестя юбкой, Йева прошла в полумраке бордового кабинета, освещенного лишь тусклой полосой света, к работающему Уильяму.