— Это как?

Ой, что-то мне стало нехорошо. Вот совсем-совсем. Про кого это он? Яни? Злата? Что за союзник?

— Никто из моих близких… — промямлила я.

— Милая моя девочка, — мягко перебил он, — ну какая мать не захочет иметь в зятьях главу рода?

Я встала как в копаная и призадумалась.

— Нет, — затрясла головой, — мама вам не помощник…

— Ой, ли? — его тихий смех вызвал у меня мурашки. — Я расспросил кое-кого о ней. Значит, она у тебя очень землю любит?

— Ну да, дачница, — я неуверенно кивнула, все еще не понимая, куда он ведет.

Руки Эмеса на моих плечах стали тяжелее.

— Знаешь, о чем я расскажу ей при первой встрече, м?

— Кажется, сейчас узнаю.

Сглотнув, как-то предчувствуя недоброе, втянула голову в плечи.

— Правильно мыслишь, Аля. Я вежливо поздороваюсь с ней за руку. По-простому представлюсь, откинув все титулы. А потом на кухне за чашкой чая без лишнего пафоса пожалуюсь доброй женщине на жизнь. Поведаю о том, какие у меня огромные земельные угодья, но вот беда — нет той руки, что распорядится ею. Столько полей разбить можно, столько борозд распахать, столько картошки засадить. А теплицы?! Вот если бы нашлась душа, что развернется в полную мощь, подсобит мне…

— Черт, — я почесала затылок, — кто мамку сдал? Откуда вы знаете, что она в мужчинах ценит?

Он засмеялся.

— Хозяйственность, Аля, а еще стремление к земле, простоту в общении… А ещё мужик, по её мнению, лопатой работать должен уметь.

Облизнув губы, лихорадочно пыталась понять, кто настолько хорошо знает мою маму. Да, она мне с этой хозяйственностью и стремлением к земле с детства покоя не дает. Он же сейчас буквально её процитировал.

— Кто? Кто, Эмес?

Но он лишь улыбался.

— Да отвечай уже.