— Ну вот мы на месте, Аля. Сюда случайные люди не приезжают. Постоялый двор рассчитан на десяток гостей, а на кухне только домашняя еда.

— Здесь сдают комнаты? — я взглянула на верхние окна под покатой крышей, занавешенные простенькими клетчатыми шторами.

— Да, — ведун кивнул, — заезжих много. Местные не останавливаются на ночь.

Что-то мне от этой фразы спокойнее стало. А то как-то недооценила я прыть этого ухажёра. И мяукнуть не успела, как меня уже и зажимали, и потискали, и ещё и поцеловали. Нужно взять себя в руки и притормозить некоторых.

— Выходит, ты тут часто бываешь… А эта ферма уникальная или таких много?

Я с восторгом осматривала убранство двора. Беседка, обвитая голыми лозами винограда, грубо сколоченный столик, лавки, канатные качели… Всё уютно, действительно по-домашнему. Словно я пришла в гости к знакомым.

— Это, Алевтина, по-своему уникальное место. Летом здесь подрабатывает твоя… — он запнулся.

— Моя кто? — уцепилась я за его последние слова.

— Родственница. Я о Злате. Она отличный бытовой маг. Ей подвластна редкая магия рун и своё будущее она видит отчасти в этом месте. Хотя, зная её характер, думаю, со временем она откроет свою ферму.

— Значит, здесь разводят пегасов.

Мы прошлись по дворику. Справа показались сараи и, кажется, конюшни. Лёгкий запах подтверждал мои догадки.

— Нет, ведьмочка, я уже сказал — здесь их спасают. Постояльцы этой фермы — животные, которые по разным причинам не могут выжить на воле.

— Больные и старые? — уточнила я, поведя носом.

Густой аромат жареного мяса и чеснока перебил лёгкий запах навоза и сена. М-м-м.

Мой живот довольно заурчал.

— Не только, Аль. Здесь живут, например, взрослые пегасы, которых с жеребят растил человек. Или жеребцы, получившие травму в бою за самку и долгое время проведшие в этом табуне, восстанавливая силы и здоровье. Они вроде и могут улететь, но…

Я засмеялась и закончила его мысль:

— … но друзья, доступное сено и та кобылка из третьего стойла не велят!

Эмес оскалился в улыбке и кивнул.

— Как это по-мужски.