– Глупая, глупая Рок. – Я не видела лица Ликориса, уже почти ничего не видела, но в голосе прозвучала жалость. – Что же ты наделала.

Когда мгновенный шелест бритвы сменился жутким бульканьем, с которым люди захлёбываются собственной кровью, я даже не смогла закричать. Ужас надёжнее обездвиживающего заклятия сковал руки, ноги, всё моё бесполезное тело; мысли застыли, отказываясь понимать, отказываясь признавать, отказываясь верить…

Свет померк.

Одиннадцать дней назад

Прохладное летнее предрассветье. Небольшой кирпичный дом в тихом городке, спящем под чернильным небом с манными крупинками поблекших звёзд. Тёмная комната, где на узкой кровати спит девушка, по-детски подложив руку под щёку.

Во сне лицо Лайзы безмятежно и беззащитно – и, может, поэтому во взгляде сида, стоящего у изголовья её кровати, стынет странное сочетание горькой нежности и неизбывной тоски.

Когда Лайза начинает ворочаться во сне, чуть приоткрыв сонные глаза, его уже нет рядом.

Спустя пару секунд леди Форбиден, мирно спящая в другой комнате, тоже открывает глаза – по причине того, что её плеча касается чужая рука. Но когда рядом с прикроватной тумбочкой она видит Коула, в лице её не остаётся и намёка на сонливость.

– Ты? – Леди Форбиден изумлённо садится на постели, прикрывшись одеялом; спросонья голос её хрипит, как у курильщицы. – Что ты тут делаешь?

Коул смотрит мимо неё. Глаза тусклые, в лице ни единой эмоции – бесстрастная, бледная, как воск, маска.

– Я надеялась, что больше тебя не увижу. – Леди Форбиден тянется к ночнику рядом с кроватью, по такому случаю выпустив из руки одеяло, являя гостю шёлковую сорочку. Вторая рука её вскинута, и хотя на этот раз палец не устремлён сиду в грудь, магическая печать горит на коже, выдавая готовность к атаке. – Зачем ты здесь? Никаких сидов в окрестностях не появлялось. Лайза приходит домой вовремя. Двадцать пятое июля послезавтра… то есть уже завтра, и…

– Я не знаю, что мне делать, – голос сида спокоен, нетороплив и так тих, что больше похож на шёпот. – Я испробовал всё, и всё тщетно. Лишь хуже и хуже. Заколдованный круг, который я не могу разорвать.

Даже отчаянный, до боли, до сорванных связок крик не прозвучал бы так жутко.

– Снова Лайза, да? – выговаривает леди Форбиден спустя долгую паузу. – С ней что-то случится? Твой двойник всё-таки…

– Я хотел бы рассказать вам. Но не могу.

– Почему?

– Если я сделаю это, вы умрёте.

Коул произносит это без печали, без горечи. Просто и буднично, как давно свершившийся факт, который он озвучивал не раз.

– Я… – глаза леди Форбиден суживаются. – Почему?