Он растерянно посмотрел на свою руку, только что таскавшую за волосы ту единственную, кто была ему по-настоящему дорога в этом мире. Медленно пошевелил пальцами, словно проверяя, слушаются ли они его или всё ещё подчиняются чьей-то чужой воле.

Чужой пиджак, чужой браслет, чужая воля.

Нет! Он не хотел этого делать, его заставили! А значит, это был не он!

Не прошло и минуты, как снова раздался стук. Славка вздрогнул, ожидая появления Читы. Сможет ли он посмотреть ей в глаза? А если сможет, что он прочтёт в них? Обиду? Ненависть? Прощение? Возможно ли, что она поймёт его состояние? Она ведь очень понятливая, чуткая, глубоко смотрящая в людей.

Но вошёл Михаил.

— Подлетают, Ваша Светлость, — доложил он.

— Отлично! — хлопнул в ладоши Егор Петрович, поднимаясь с кресла. — Сейчас, Слава, я тебя кое с кем познакомлю!

Ничего более не объясняя, он вышел, оставив Славку один на один с Михаилом.

Воевода топтался, сопел, перебарывая бродившее в нём любопытство, но не выдержал:

— Так это чего… — пробубнил он. — Ты теперь, что ли… «светлым» будешь?

— Не «ты», а «вы», — не оборачиваясь к нему, отчеканил Славка. — Проявляй уважение!

— Извините… Ваша Светлость… — медленными слогами выдавил из себя воевода.

И Славка возликовал. Как на карусели, тогда, давно в парке с отцом! И страх, и восторг!

Через закрытое окно долетел стрёкот садящегося вертолёта.

— Это ты Эжена убил? — спросил Славка.

Михаил только усмехнулся в ответ.

— Я уверен, что ты. Но ты ж не невидимка. Как же так?..

И снова короткая усмешка.

Но затем, вдруг, Михаил подошёл к Славке, вытянул руку, засучивая рукав форменной куртки и… отстегнул свой синий браслет.

— Ты крепс?! — широко раскрытыми глазами Славка смотрел на покачивающийся в руке Михаила синий ремешок.