Нет, конечно, сами себя они так не называли, и никто в обычной жизни не подумал бы о них так. Какие Слуги! Хозяева жизни! Знаменитый телеведущий, прославленная певица, именитый художник, уважаемый писатель, молодая, но уже известная актриса… Уж на что я мало смотрю телевизор, но с четверть собравшихся я знал по именам, а многие лица были смутно знакомы. В отличие от Прежних, Слуги любили публичность.

Моего появления явно ждали.

Обошлось без аплодисментов, но мне стали кивать и даже улыбаться. Я шёл вслед за Гарри, с подносов быстро разбирали рюмки и канапе. Предпоследнюю рюмку взяла Ника. Последнюю — сам Гарри, после кивка Ники.

А вот канапе ему не хватило.

— Я рассказала о нашем возможном сотрудничестве, — сказала Ника, глядя на меня. — Объявишь, что решил?

— Хотелось бы с товарищами, — ответил я.

— Их пригласят потом. Ты нам более интересен.

Я пожал плечами, кивнул. Ника улыбнулась, прошла к подиуму, постучала пальцем по микрофону.

— Дорогие друзья… Максим Воронцов хочет лично обратиться к собравшимся…

Никаких реплик, никакого шума. Они улыбались, кивали, смотрели то на Нику, то на меня, но попусту не говорили.

— Но вначале давайте поднимем наш традиционный тост за культуру и прогресс, — сказала Ника. — И поблагодарим девочку Машу, одиннадцати лет, которая нам сегодня помогла в сервировке.

За её спиной на экране высветилась фотография. Маленькая девочка с серьёзными глазами натянуто улыбалась фотографу.

Я подумал, что сейчас заору. Или брошусь на ближайшего Слугу и начну его душить.

Но я стоял и с глупым лицом смотрел на Нику.

Ника кивнула мне и залпом выпила рюмку.

Слуги пили.

Улыбались, некоторые смеялись. Некоторые отпивали чуть-чуть, кивали, смотрели то на рюмку, то на фото девочки, и допивали до конца.

Я подумал, что меня сейчас стошнит.

— Хорош кривиться, — сказал Гарри, поглядывающий на меня. — Знал, куда шёл.

— Нет, — сказал я. Меня начало трясти. — Не знал.