— Я так и знала! — сказала Наська капризно.

Она лежала, укрывшись простынёй, и держала в руках книжку. Кажется, какую-то новую, не те, что читала вчера. На ней был здоровенный свитер взрослого размера, в котором она ещё вчера тонула, сквозь горловину торчали и тонкая шея, и тощие плечи.

Сейчас свитер был ей впору.

И ростом, похоже, она была со жницу.

Приблизившись, я сел на край кровати. Сказал:

— На Дарину не ругайся. Я настоял.

Наська поморщилась, отложила книгу и спросила:

— Как я выгляжу?

— Ужас, — сказал я честно.

На самом деле пока это был ужас, а не ужас-ужас-ужас. У неё лишь покраснела кожа, и она вся опухла, но умеренно. Пока лишь настолько, чтобы сочувственно глянуть на толстую девочку, а не чтобы испугаться.

Но теперь, конечно, сразу было ясно, что Наська — Изменённая.

— Пока ещё ничего, — протянула Наська. — Вот когда у меня вырастут рога…

— У матери Гнезда нет рогов, — сказал я. — Я видел передачу, где показывали мать.

— Так матери их сбрасывают, — Наська фыркнула. — Время от времени. Когда слишком большими вырастают. Сбрасывают рога, хвост и чешую…

Конечно, это всё был пустой трёп. Мать Гнезда — крупная, высокая, выше старшей стражи. С очень большой лысой головой. Кожа багрово-красная, но не чешуйчатая.

— Я достал возвратный мутаген, — сказал я.

— Знаю. Дарине, — быстро ответила Наська. — Мой на тумбочке.

Я глянул — да, среди коробок от еды лежал и контейнер с мутагеном матери.

— Я приняла лишь первую фазу, — сказала Наська. — Изменение лишь началось.

— Дарина считает, что возвратного может хватить на двоих.