— Надеюсь, что не понадобится.

Но он ждал.

— Там детишки с нашего двора и с чужого, — сказал я тогда. — Извините. Но это мой выбор. Я не стараюсь быть лучше, чем я есть.

Лихачёв кивнул. Сказал с грустью:

— Да, знаю. Но ты при этом как-то ухитряешься делать лучше тех, кто вокруг тебя. Удачи тебе. Скажи Любе, чтобы выписала пропуск.

Я вышел из кабинета, а он так и остался сидеть на подоконнике. И когда я уходил по переулку, Лихачёв курил в окне третьего этажа, глядя в небо.

Глава 10

Глава 10

Перед дверью Дарина на миг заколебалась. Глянула исподлобья и сказала:

— Наська меня убьёт. Про тебя особо сказала — не впускать.

— Ты жница и на посту хранителя.

— Да, но она станет матерью…

— Не станет, — сказал я твёрдо, как мог. — Мы разберёмся. Никто не будет сражаться, никто никого не убьёт.

Дарина смотрела на меня с сомнением и надеждой одновременно. Я не стал ей пересказывать ни свой разговор с Инсеком, ни мозговой штурм, который мы устроили с Лихачёвым. Не хотел зря обнадёживать.

Она шагнула, прижалась ко мне. Первый раз после ссоры. Я погладил её по спине, поцеловал в ушко. Прошептал:

— Верь мне. Никто не умрёт.

Дарина обмякла, мы постояли чуть-чуть, обнявшись. Потом она вздохнула, открыла дверь и вошла.

Я вслед за ней.

Не знаю, была ли это комната Наськи. Мне кажется, что у куколок вообще не имелось постоянного личного пространства, они носились по всему Гнезду, спали там, где хотелось, а личных вещей толком не заводили. Так что скорее всего Дарина выделила ей первую попавшуюся свободную комнату рядом с лазаретом.

Тут было темно, на окнах глухие чёрные шторы, стояла одна-единственная кровать, рядом столик. На столике лампа с прикрученным до минимума светом, полуторалитровая бутылка воды. Ещё несколько пустых бутылок валялось на полу, рядом с обёртками и коробочками от какой-то еды.