— Не ради возрождения Города Солнца, а ради спасения вашего народа! — Габриэл бесцеремонно прервал его и холодный голос прожег умы светлых эльфов живым огнем. Словно полководец, призывавший полки на битву, словно владыка, вершивший правосудие, словно давний друг, готовый расстаться с жизнью, парень призывал их, как подобало истинному королю: — Если Тени Запада пробудятся, наступит эра мрака. Как долго вы сможете жить во тьме? Неделю? Месяц? Не пройдет и двух лет, как от вашего народа останется лишь воспоминание! Вы вымрете как мухи. Все! До последнего ребенка! Старый мир рухнет! А в новом вам уже не будет места!

— Хватит! — Вскричал Эвер Ясноглазый.

Повисла мертвая тишина. Сквозь дыры в облаках сочились лунные лучи и освещали юные напуганные лица. Неподалеку певуче переговаривались выставленные на стены дозорные.

Первым поднялся Остин.

— Габриэл с нами уже давно, и ни разу не дал повода в себе усомниться.

— Это правда, — развернулся Лекс, продрогший до жути. — Учитель не подводил.

— Глупцы, — вопил Мардред. — О, глупцы!

Но эльфы больше не хотели слушать огровых подозрений. Изгнанник разжег огонек надежды в измученных горестями эльфийских сердцах. Они уверовали его словам и вверили ему жизни.

— Дни древности миновали. Время былых королей ушло. Быть может, твоя воля, Дитя Сумерек, выведет нас к свету. Быть может, пришло время забыть прошлые клятвы и обратить взор в новый рассвет. Когда-то Гелиополь был нашей неприкосновенной святыней, но мир не стоит на месте. Времена изменились. Надлежит измениться и нам, — величественный Эвер Ясноглазый покорял спокойствием.

— Вы предлагаете поступиться заветами древних и потревожить Гелиополь? — Ужаснулся Стефан Сверкающее Перо.

— Не предлагаю. Я это сделаю. — Светло улыбнулся Эвер.

— Решение принято! Да свершится воля владык! — Нараспев произнес Дарк Разящий Меч, стукнув посохом о каменную плиту.

И никто не посмел оспорить принятое большинством голосов решение.

Последним камнем преткновения стал спор о том, как «снять» карту со спины Лекса Грозовая Стрела. Наимудрейший Дарк Разящий Меч вздохнул:

— Алиан призвал древнее эльфийское волшебство, чтобы заговорить пыль. Во мне осталось немного колдовской силы, но перенести рисунок на чистый лоскут, я, пожалуй, смогу.

Он передал бузинный посох Агроэллу, а сам оборвал от подола мантии широкий плат и подбросил в воздух. Невесомый шелк спланировал и обвил спину Лекса, прилипнув, будто вторая кожа. Ткань пробежалась звездной рябью и на поверхности проступили очертания старины.

— Карта ваша, — древний эльф протянул ее юному сородичу. — Распорядитесь ею достойно, лорд Габриэл.