И далекие, подернутые туманом горы выглядели незнакомо. Кроме того, кто поднял упавшие камни, кто воссоздал эту крепость, превратив ее в то, чем она, очевидно, когда-то была, – в круг защиты?

Кошка встала, стряхнула цеплявшихся за нее отпрысков, подошла к Келси и уставилась на нее в упор – девушка никогда еще не видела такого взгляда у животного. Казалось, будто глаза кошки светятся разумом, равным ее собственному – или, по крайней мере, достаточно близким к человеческому, – и что животным движет стремление к общению.

Келси присела и протянула руку к кошке.

– Где ж мы очутились, старушка? – спросила она и пожалела об этом, потому что слова прозвучали так странно, будто камни подхватили их и принялись передавать от одного к другому – а потом они вернулись обратно хриплым шепотом.

Кошка лизнула большой палец девушки. И Келси на миг возликовала. Вот как? Говорите, дикую кошку приручить нельзя? Не это ли ей заявили не далее как вчера вечером? Вчера вечером… Келси покачала головой и тут же пожалела об этом – голову снова пронзило болью. Она вдруг осознала, что очень устала. Наверное, стоит просто прилечь тут на мох и отдохнуть немного. А еще лучше – если получится заснуть. Может, тогда она проснется у себя, в своем месте и времени.

Но отдохнуть не получилось. Кошка внезапно взвыла, и Келси, заткнув уши, подумала, уж не ощутило ли животное то же самое, что и она, – боль, но не ту, что преследовала ее с момента пробуждения тут, а какую-то иную. Это походило на крик о помощи, такой сильный и настойчивый, что девушка вскочила на ноги и спотыкаясь вышла из круга через Ворота.

Через Ворота – но не обратно в Шотландию. Местность осталась прежней. Шарканье Келси перешло в бег – девушку словно что-то тянуло. Она осознавала, что пушистый комок меха следует за ней, как будто ее тоже подгонял требовательный крик – Келси поняла теперь, что он звенит прямо у нее в голове, минуя уши, но не знала, как такое может быть.

Кошка с девушкой обогнули груду поросших мхом камней – быть может, какие-то древние руины, с которыми время обошлось суровее, чем с оставшимися позади стоячими камнями. Келси заскользила по склону к озерцу с ремнем наготове. Перед ней предстала картина свершившейся трагедии: три лежащих ничком окровавленных тела. А из спин у них торчали оперенные древки стрел. Стрел!

Но Келси быстро стало не до изумления – она увидела четвертого члена маленького отряда. Женщина полулежала, прислонившись к камню; изорванная серая одежда и само тело были в крови. Перед ней припала к земле то ли та самая черная собака, что недавно угрожала им, то ли ее брат-близнец. Морда собаки была в пене и крови, но хоть тварь и изготовилась к прыжку, но почему-то не прыгала. Женщина протянула вперед дрожащую руку; из нее свисала цепочка с чем-то блестящим на конце. Но, невзирая на все ее усилия, ясно было, что долго она не продержится.