Перкинс никогда не любил говорить о своей личной жизни. Лишь тем, кто знал его так хорошо, как Саша и Джекки, было известно, что Джерри, вопреки своей внешности и повадкам флотского боцмана, был весьма ранимой натурой, когда дело доходило до отношений. Ещё в юности он осознал, что является геем. Но, хоть в Англии давно не существовало проблем с признанием гомосексуальных пар, счастливой любовной истории в его жизни так и не случилось. Ещё в молодости он встретил единственного человека, которого полюбил — Питера, своего ровесника, экстравагантного художника и писателя из Бристоля. Их чувства оказались достаточно сильны, чтобы не истлеть даже столько времени спустя. Но на протяжении двух десятков лет, главным образом из-за взбалмошности Питера, довольно нестабильного в своём поведении меланхолика, вдобавок имеющего слабость к наркотикам, их отношения так и не стали чем-то надёжным и прочным. Периодически их союз прерывался и восстанавливался, лишь затем, чтобы вновь драматично прерваться. Саша с Джекки давно усвоили, что вопрос «Так что там у вас с Питером?» лучше не задавать, если только Джерри сам не заведёт эту тему после пинты-другой любимого эля.

— А ты не собираешься встретиться с?.. — всё же нарушил Джекки это неписаное правило, но Перкинс, со свойственным ему в этих вопросах упрямством, решительно покачал головой.

— Ну уж нет. Этого ещё не хватало! Я, пожалуй, всё-таки предпочту паб. И не надо тут твоих врачебных нравоучений, Джилл. В жизни не поверю, что ты сама не навернёшь «на посошок» пару-тройку джин-тоников, или что ты там предпочитаешь.

— А я и не утверждала, что безгрешна, — развела руками индуска.

— Одно обидно, браток, — вздохнув, пожурил друга Перкинс. — Что ты не составишь мне компанию, когда я сделаю последний на Земле глоток эля, и в последний раз наслажусь зрелищем, как «Ливерпуль» раскатывает по асфальту этих кривоногих вэст-хэмцев.

— Эй, да не вешай ты нос! Тебе же обещали, что на борту обязательно будет спиртное, а вам вслед будут направлять записи всех главных спортивных событий. Так что обязательно узнаешь, если твои «красные» в кои-то-веки возьмут кубок.

— Вот это, называется, утешил — возможностью пить эту консервированную мочу и узнавать о победах любимой команды с лагом в несколько десятков лет! Нет уж, братуха. В последний раз нужно погулять как следует. Каждый из нас вправе расслабиться и пожить в своё удовольствие. Даже наша кэп. Хоть после имплантации этого суперпроцессора и стало казаться, что всё человеческое стало ей чуждо. Эй, Тёрнер, ты там в порядке вообще?