Джульетта Фэйрмонт.

В конце коридора прекращает жужжать татуировочный пистолет. Вместе с ним умолкает и смех. Каллиопа вертит между пальцами деревянную палочку и решает, что готова заслужить свою первую отметку.

II

[Суббота]

Есть монстры, которых можно убивать на расстоянии, но есть и такие, с которыми приходится встретиться лицом к лицу.

Кэл говорит себе, что именно поэтому они сейчас здесь, в чулане. Говорит себе, что именно поэтому она оказалась в объятиях этой девушки. Поэтому целует Джульетту Фэйрмонт.

Джульетту, которая вовсе и не девушка, а монстр, цель, угроза в темноте.

Джулс, чьи губы на вкус как летние ночи и грозы. Потрескивание озона и обещание дождя. Это то, что так любит Кэл. И в этом вся суть, она уверена, весь трюк. Потому что это не по-настоящему, это просто еще один способ поймать добычу.

Вот как видит ее Джульетта.

Как добычу.

«Помни об этом», – говорит Тео.

«Это охота», – добавляет Аполлон.

И на самом деле ей не нужны голоса братьев в ее голове, не сейчас, когда Джульетта прижимается к ней, теплая, как любое живое создание. Ее сердце громко колотится в груди, и она говорит себе, что это всего лишь эйфория перед убийством, а не тепло губ другой девушки или тот факт, что она мечтала и о том, и о другом.

Об убийстве Джульетты.

О поцелуе с Джулс.

И даже когда ее пальцы сжимаются вокруг колышка, она спрашивает себя, что бы было, если бы они остановились на этом, если бы вышли из чулана рука об руку. Если бы вернулись на вечеринку. Если, если, если. Ей необязательно это делать. Это несанкционированная охота.

Ее семья никогда не узнает.

Она могла бы просто – что? Что ей делать? Привести Джульетту домой на ужин? Представить ее семье?

Нет. В этом нет будущего. Не для них.

Но оно есть для нее. То, в котором она получит свою первую татуировку. В котором заработает себе место рядом с братьями. В котором ее отец вернется домой с охоты, увидит тонкую черную полоску чуть ниже локтя на ее руке и поймет, что больше ему не придется волноваться.