«Ни в коем случае не дай им уйти».
Черт.
Джулс выскальзывает из чулана, прижимая одну руку к груди, чтобы закрыть дыру, а другую ко рту, хотя ее клыки уже снова втянулись. Комната наполнена свистом и смехом, но за громкими резкими звуками она слышит кровь. Кровь, пульсирующую в них. Кровь, грохочущую, как барабан, у нее в голове. Кровь Кэл, текущую под поверхностью ее теплой кожи, так близко, что Джулс могла попробовать, могла попробовать ее…
А теперь она ушла.
И она знает тайну Джульетты.
Она
– Мне пора идти, – говорит она, проталкиваясь через толпу.
– Но сейчас твоя очередь.
Но Джулс не останавливается, не может остановиться. Она выбегает за дверь, в коридор, на лестничную площадку. Смотрит вниз на волну учеников на первом этаже, сканирует кучки голов в поисках облака кудряшек, и…
Вон там.
Там она, направляющаяся к входной двери. Ее рука на ручке, одна нога поднимается над порогом, но она останавливается и смотрит назад. Джульетта хватается за деревянные перила, в то время как взгляд девушки поднимается по лестнице и находит ее.
И задерживается.
На мгновение все звуки вечеринки стихают, и она слышит только кровь. Свою кровь, медленную и упрямую, и кровь Кэл, клокочущую и быструю. На мгновение они обе снова оказываются в чулане, прижавшись губами и переплетясь конечностями, до того, как всё изменилось, до того, как поцелуй стал убийством.
Кэл смотрит на нее через бездну пространства. Джулс смотрит в ответ, задерживая дыхание, и она знает, что другая девушка делает то же, знает, что они обе ждут, чтобы посмотреть, кто сломается, кто двинется, кто побежит, кто будет преследовать.
Губы Каллиопы изгибаются в мрачной улыбке.
И Джулс смотрит на нее, улыбаясь в ответ, и думает…