Высок.

Широкоплеч. И бархатный кафтан на этих плечах… а вот аккурат, что на самой Эльжбете Витольдовне модное платье. Вроде и сидит, но видно, что ему кольчуга куда привычнее бархату.

Лицо темное, кожа ветрами вылизана, красна, что дерево редкое, которое с краю мира возят. Волосы светлые в косицу забрал, перехватил простою лентой.

Значит, не женат.

Странно. Годы немалые, а он не женат…

…плащ хороший, пусть с виду неказист, но сила в нем чуется. Такой и в холод согреет, и в жару прохладу даст, защитит, что от дождя, что от ветра…

— Какой жуткий человек, — Аглаюшка все-таки обернулась, — но весьма характерен… жаль, что позировать не согласится.

— А и не надо, чтоб соглашался, — Марьянушка подхватила ведьмочку под руку, для надежности. — Свеи — народ разбойный, у них одно на уме…

Аглая покраснела.

— Да не то самое, глупая! — Марьянушка взмахнула зонтом. — Как бы к рукам прибрать, что плохо лежит…

— А если хорошо?

— Тогда сперва положить плохо, а после прибрать. Вот ты его позировать позовешь, а он тебя в мешок и на корабль. Где потом искать?

— Зачем? — Аглая крутила головой, то ли высматривая давешнего свея, который не собирался отставать, то ли просто из любопытства.

— Искать зачем? Вот и я думаю, что незачем будет… девки-то свеев и сторонятся, а которые не усторонятся, так, говорят, и не жалеют.

— Я замужняя женщина! — возмутилась Аглая, впрочем, как-то вот… не слишком искренне, что ли.

…надо что-то делать.

И с нею.

И вовсе с порядками этими, от которых, может, и была прежде польза, да только вся повывелась. Головы девочкам дурят…

…возок стоял недалече. И сумки возчик загрузил споро, помог и сесть.

— На постоялый двор вези, — велела Эльжбета Витольдовна, не без труда устраиваясь на высоком сиденье. Юбка перекрутилась, а шляпка… шляпка на самые глаза съехала, отчего приходилось голову задирать.