– Нельзя спать… Нельзя никому. Капитан сказал, что пора. Дэйн, пора.

Дэйн сделал невероятное усилие – и открыл глаза.

Он был не в колодце, а в собственной каюте, и грохочущий голос превратился в Али Камила, который, вопреки обыкновению, не ухмылялся, не тянул слова и не ерничал.

– Я не сплю, – проворчал Дэйн. Даже в микрогравитации вставать было трудно.

– Возьми. Фрэнк попросил захватить для тебя. – Али протянул «грушу».

Дэйн взял ее, нажал на кнопку подогрева и почувствовал аромат настоящего кофе.

– Как это ты ухитряешься не спать и оставаться таким бодреньким? – спросил помощник суперкарго, стараясь – безуспешно – не выдать раздражения.

Али повел плечом:

– Вздремнул немного, пока ты дуэлянтствовал. По правде говоря, проспал все самое интересное. Так что теперь моя очередь.

– Попросил бы, я бы с удовольствием с тобой поменялся, – вздохнул Дэйн и оттолкнулся от койки по направлению к двери.

Али поплыл за ним.

– Джаспер? Рип?

– Остался только ты, – ответил Али. – Тау будит подвахтенных.

Дэйн кивнул, догадавшись, что капитан устраивает собрание команды. Через несколько секунд он уже был в кают-компании.

– …Пойти прямо туда, вытащить мерзавца из-за стола и вытрясти из него всю правду! – горячо говорил Карл Кости.

Дэйн примостился рядом с помощниками и тут увидел, что весь экипаж в сборе, впервые с тех пор, как они прибыли на Биржу. Значит, на «Звездопроходце» никого нет. Почему-то именно это, а не последние события или слова Али, убедило Дэйна в том, что наступает развязка.

– Мне бы очень этого хотелось, – сказал капитан Джелико, сохраняя суровое выражение лица. – Очень. Но надо быть реалистами. Он обладает огромной властью, нас вряд ли пустят к нему на порог.

– Значит, нужно подстеречь его вне офиса, – предложил Иоганн Штоц.

Джелико взмахнул рукой:

– Тогда мы нарушим Соглашение и нас арестуют. К тому же не думай, будто он к этому не готов. Нет… – Капитан замолчал и посмотрел вокруг. – Наше столкновение должно быть мирным. Однако нужно правильно выбрать время и место. Время, – проговорил он с легкой, неприятной усмешкой, – это прямо сейчас.