– Пока мы были в Кумише, капитан Микель Бек покончил с собой, легко ранив при этом доктора Заубер, которая пыталась ему помешать. Янг пока что скрывает эту новость от персонала базы, но я должен вам о ней сообщить. Если я погибну во время операции, вам с Голей и Северином придется помочь Янгу.

– Не говорите так, господин лейтенант, – после некоторой паузы отвечаю я.

– Всегда следует предполагать самое худшее. – Он затягивается сигаретой. – Младший лейтенант Роберт Янг и капитан Линда Заубер не имеют ни малейшего представления о том, что значит быть командиром. Кому-то придется потом доставить людей в Харман. Оба сержанта уже все знают, я сказал им наверху.

От сигареты тошнота лишь усиливается, хотя, возможно, это реакция на услышанное от командира известие. Сейчас это неважно – нужно не дать себе окончательно лишиться чувств, заставить себя вернуться в лабораторию и занять место в «скорпионе». Не уверен, сумеем ли мы повторить экзекуцию еще раз.

Мы в четвертый раз едем в Кумиш. Такое впечатление, будто каждый окутал себя непроницаемым коконом, заклеив его изнутри. Мне хочется кричать на своих солдат, но не позволяют стиснутые зубы.

Кладбищенскую тишину нарушает Водяная Блоха.

– Прости, Крис, за то, что я тебе говорил. – Он наклоняется к Балларду. – Я гребаный идиот. Даже представлять себе не хочу, что вы чувствуете.

– Перестань, Джар. Вовсе незачем объясняться.

– Блядь, даже представлять себе не хочу, – повторяет Дафни. – Я вам чертовски благодарен за то, что мне не пришлось спускаться вниз. Я бы в самом деле такого не вынес.

– Если потребуется, будешь прикрывать наши задницы, – говорит Баллард. – Такой благодарности мне вполне хватит.

Он улыбается уголком рта. Я восхищаюсь его железными нервами и тем, что вполне можно счесть жаждой жизни. Без таких, как он, а собственно, без всего отделения, я просто застыл бы без движения, глядя в бездну.

Вместо этого я смотрю на возникающие перед нами строения Кумиша. На этот раз мы вовремя – лейтенант Остин договорился с советом старейшин на тринадцать тридцать. Именно потому он не дал нам отдохнуть и даже не заглянул в здание командования. Капитану Беку, бросившему девятую роту, придется подождать посмертного визита.

Когда мы въезжаем в Кумиш, я уже знаю: что-то не так. Ощущение тревоги захлестывает меня, будто кто-то включил сирену. Посреди дороги виднеется группа людей, которые, увидев нас, убегают в один из домов. Остается только одинокий мужчина. Мы останавливаемся и совещаемся по радио, что делать. Голя предлагает вернуться, но лейтенант не желает об этом даже слышать. Он приказывает водителям «меток» оставаться здесь, а двум «скорпионам» ехать дальше.