Я вскочил, но тут же был атакован чернокнижниками, — один схватил меня сзади магической плетью, а второй ринулся добивать, размахивая огненным жезлом. Вырваться я не успел, Лина со скоростью звука пронеслась мимо по дуге, быстрыми ударами прерывая их жизни. Её меч превратился в смертельный веер, так быстро она им орудовала. Освободившись от захвата, я рванулся ей наперерез, ударил телекинезом, сбив её ритм, и отталкивая в толпу бьющихся людей. Нам было наплевать на то, что происходит вокруг, остальные только мешали, а мы сосредоточились лишь на нас двоих, и больше ни на чем.

Я побежал к ней, отбросил лектора, что не вовремя попался на пути, и увидел, как она сошлась в дуэли с ординатором. Этого я допустить не мог, врезал парню по ногам, свободной рукой схватил за воротник и повалил на землю. Лезвие её меча прошло по ключице, я вскрикнул от острой боли, перехватил её руку и несколько раз ударил кулаком в шею, вспомнив, как Алистер сражался с ней без оружия. Она вырвалась из захвата и схватила меня за грудки. Вспышка и мы вернулись на поле черных цветов, разделившись и переводя дыхание. Впрочем, похоже, что последнее было нужно только мне, Лина усталости не выказывала.

— Больше так не делай… — произнес я, делая перерывы, чтобы наполнить легкие воздухом.

— Случайно вышло… Не волнуйся, я тобой делиться не собираюсь, — ответила она, смахивая с меча капли крови, а потом издевательски добавила: — Готов? Или ещё подышишь?

Легко говорить, когда ты не человек. Вампир может задерживать дыхание на часы, — сердечный ритм этих существ редко повышается выше шестидесяти ударов в минуту. Она не знает усталости, а нанесенные раны уже практически затянулись. Казалось, что шансов у меня и нет вовсе, но я не сдавался. Пусть я только начал обучение Шифра и не успел стать абсолютным оружием против проклятых, но я имел повод сражаться, и слишком многие рассчитывали на меня сейчас.

Я не ответил, лишь кивнул.

И вновь «перебранка». Наше противостояние. Звон меча был нашими голосами. Порывистые удары были доводами. Боль от порезов была чувством утраты. Без устали, неутомимо мы меняли позы, складывали удары в связки, словно не победа являлась нашей целью, но всплеск эмоций.

Не просто битва клинков, но истинное адажио, — боевой танец лишь двоих, в котором они раскрывают своё внутреннее состояние. Мы сплелись: горячо, неистово, яростно, вымещая всю злость.

Только её запах, шепот ветра в ушах, ненависть, жить с которой невозможно, любовь, без которой приходится существовать. И только тогда, в момент высшего накала, мы перестали отступать, открывшись друг другу так, как никогда прежде.