— Не надо, брат. — Лорик признавал своё поражение. А может, хотел жить. — Развяжите их. — сказал он, с осторожностью глотая слюну — острия нижних усов топоров до крови впились ему в шею. — Они свободны.

Один из воинов в два движения распутал узлы на обоих пленниках. Риз, красный со стыда, смотрел себе под ноги, не осмеливаясь поднять глаза на Церу. Саффи из подобья бросала взгляд на своего освободителя. В нём было всё — и благодарность, и досада за унизительное поражение, зависть к мастерству воительницы и гордость за своего учителя.

Цера убрала топоры с шеи вождя, обернулась с ободряющей улыбкой, и подмигнула. Засунула оружие за пояс, снисходительно похлопала поверженного противника по плечу и направилась к ним. Роксана и Ворон тоже бросились следом — их, бывших пассивными свидетелями, разрывало чувство радости за благополучный исход схватки. Лишь Гамала, улыбаясь одними глазами, принялся собирать разбросанные вещи мага обратно в мешок.

— Спасибо. — только и смог сказать Риз, когда Цера обняла его.

— А из тебя, маг, — варварка не удержалась, чтобы не съёрничать, — дрянной воин. Сама буду тебя учить, раз уж сестрица не желает этого делать. Да, девочка моя?

— Прости. — еле слышно признала свою ошибку девушка. — Я думала…

— Да ладно. — женщина по-матерински чмокнула её в лоб. — Всяк может ошибиться, оценивая противника. Хорошо жива осталась. Ну что, мы уходим?

Вопрос относился ко всем и в частности к Лорику. Она стояла спиной к нему и не видела, что делал он. Коварный вождь Белых Медведей умудрился развязать узел на платке и скинул его на снег. Риз был единственным, кто это увидел. А ещё он заметил, как загорелись недобрым огнём глаза шамана и что-то, минуя его сознание, заставило оттолкнуть Церу в сторону, подставляя летевшему ей в спину метательному ножу свою грудь.

Мир для него на мгновенье погас, и над утоптанной площадкой проревел оглушающий рёв огромного чёрного дракона, разметавшего по сторонам всех — и своих, и чужих. Лорик, пожалуй, единственный раз в жизни испытал чувство животного ужаса, когда когтистая лапа намертво вжала его в снег.

Храбрые медведи, несмотря на неожиданность и естественный страх при виде неизвестного чудовища, закидали дракона копьями, которые не могли причинить вреда магу, принявшему облик своего тотема. Монстр, не обращая внимания, на отскакивающее от чешуи, железо, приблизил морду к лицу побелевшего Лорика и заглянул ему в глаза.

Беспомощный, парализованный ожившим кошмаром, вождь закричал, зажмурясь, ожидая неминуемой смерти в пасти существа из древних легенд. Пар, вырывавшийся из здоровенных ноздрей, обжёг лицо, от рёва заложило уши, а тело обмякло и перестало подчиняться. На глазах выступили слёзы — он стал жалок.