Потом старик нашел меня сидящим у пруда с карпами кои и держащим кинжал, который мне дала сестра. Он все слышал.
– Ты не должен отнимать жизни только потому, что это в твоих силах, – сказал он, забирая у меня кинжал. – Прощение – это не слабость. Оно требует больше сил, чем ты думаешь, мой мальчик. Хоть ты не в состоянии изменить прошлое, каждым своим поступком способен преобразовать будущее.
В следующий раз я увидел этого старика в пустыне. Он стал моим спасательным кругом, моей единственной семьей.
Первые обращенные ко мне слова Шифу эхом отдаются в ушах. Смутно сознавая, что моя спутница плетется за мной, я бреду дальше, сжимая его тело в объятиях. Не понимаю, куда иду, но мои ноги, кажется, знают дорогу.
По внутренним ощущениям, я шагаю целый день. Наконец меня встречает песчаная ширь – знакомое зрелище, которое я предпочел бы забыть. Символично, что именно пустыня станет тем местом, где я попрощаюсь с Шифу.
Я начинаю копать землю, стискивая зубы, потому что грубые песчинки царапают кожу. Когда возвращается ощущение, что меня похоронили заживо, я приказываю себе дышать, гоню прочь темные воспоминания и ночные кошмары. Отрицаю пустыню, которая отняла у меня так много.
Все, на чем я сосредотачиваюсь, – это Шифу и его последние слова. Даже на пороге смерти он выказал беспокойство обо мне. Я должен отдать ему последние почести. Мог бы воспользоваться магией, чтобы выкопать ему могилу, но предпочитаю делать это исключительно собственными руками. Мои страдания кажутся мне правильными.
Это единственное покаяние, которое я могу предложить.
Разум убеждает, что я не смог бы спасти его, не рискуя своей жизнью или жизнью Ан. Но мне тошно оттого, что я даже не попытался. Шифу хотел, чтобы я защитил Похитительницу Жизни.
Я выбрал
Я предпочел месть, трон и собственное честолюбие человеку, который любил меня как сына. Доброму человеку.