Вместо ответа Тай Шунь достает из рукава маленький пузырек.

– Возьми это. Мать могла отравить тебя, как отравила Ан. Я сам извлек это из линкао. В чистом виде он должен нейтрализовать большинство последствий того, что натворила матушка. Мы добудем еще одну порцию для Ан.

Доверяю ли я Тай Шуню? Хоть и не должен был спасать меня, но он это сделал. И теперь меня не останавливает. Поэтому без особых раздумий я выпиваю весь флакон.

– Спасибо, – натянуто благодарю его.

Лицо Тай Шуня мрачно, взгляд суров.

– Не волнуйся, я разберусь со своей матерью.

– Тебе не нужно ничего делать.

– Я хочу. Позволь мне хоть раз проконтролировать свою жизнь, – почти кричит он. – Я никогда не жаждал трона, Цзынь. Никогда этого не хотел. Что бы ни случилось, делай со мной что угодно, но обещай одно: моя мать останется в живых. Я знаю, что она совершала ужасные поступки, но она по-прежнему моя мать.

Эта женщина помогла убить моего отца. Это из-за нее у меня шрамы на спине. Она заперла меня в моем персональном аду. Но чего я добьюсь, убив ее? Еще больше ненависти? Новую многолетнюю вражду между братьями?

«Прощение – это не слабость».

Я смотрю на мальчика, которого когда-то любил как брата. Он неуверенно смотрит в ответ. С надеждой.

– Даю тебе слово, – киваю я.

Тай Шунь хватает меня за руку. Сначала я думаю, что из благодарности, но потом он произносит с дрожью в голосе:

– Есть еще кое-что, что тебе нужно знать.

– Быстрее.

– Моя мать сказала, что Гао Лун не был мне отцом, – сообщает он, и печаль искажает его черты. – Я не королевской крови.

– О чем ты? – бросаю на него удивленный взгляд.

Я вижу, как его губы шевелятся, до ушей долетают звуки. Я слышу его слова. Но почему-то не могу их понять. Не улавливаю смысла.