Прохожу чуть дальше и вижу знакомый бампер нашего «Субурбана». Смахиваю снег с таблички – номер мой.

Штат – Иллинойс.

Цвет краски совпадает.

Очищаю заднее стекло.

Пурпурная наклейка с эмблемой «Лейкмонт лайонс» тоже проходит проверку на идентичность, несмотря на оторванный угол. В свое время я, приклеив злосчастный стикер, тут же об этом пожалел и попытался его оторвать, но преуспел лишь частично: отодрал верхнюю часть львиной морды, а вот оскаленная хищно пасть осталась на месте.

Было это три года назад.

Для большей уверенности требуется что-то посвежее, что-то более определенное.

За несколько недель до похищения я, сдавая назад, случайно наехал на парковочный счетчик возле кампуса. Ущерб, к счастью, оказался незначительным и ограничился трещиной в заднем фонаре и вмятиной в бампере.

Стираю снег с красного пластика фонаря, потом с бампера.

Провожу пальцем по трещине.

Ощупываю вмятину.

Ни на одном «Субурбане» из всех, что я проверял в бесчисленных Чикаго, этих отметин не было.

Выпрямляясь, бросаю взгляд на скамейку, на которой провел однажды целый день, наблюдая за своей-чужой жизнью. Сейчас скамейка пуста и только тихонько собирает снег.

Вот дерьмо!

Из снежной мглы в нескольких шагах от скамейки на меня смотрит какой-то мужчина.

Поворачиваюсь и быстро иду по тротуару прочь. Может быть, кому-то показалось, что я пытаюсь свинтить с «Субурбана» номерной знак. Надо быть осторожнее.

Сквозь вьюгу, словно око маяка, извещающего, что дом близок, мигает неоновая вывеска в окне бара «Виллидж тэп». В этом мире нет отеля «Рояль», поэтому я отправляюсь в унылый «Дейз инн», который находится напротив нашего местного бара.

Все, что я могу себе позволить, – это две ночи, и после оплаты комнаты мой резерв наличности составляет сто двадцать долларов с мелочью.

Бизнес-центр представляет собой крохотное помещение на первом этаже, оснащенное допотопным компьютером, факсом и принтером.

Войдя в Интернет, я проверяю информацию по трем пунктам.