Я не мог представить себе, что может вызвать желание обзавестись «стволом».

За всю жизнь мне довелось стрелять два или три раза, еще в средней школе в Айове. И даже тогда пальба по пустым канистрам на ферме лучшего друга не вызвала у меня такого же восторга, как у других мальчишек. Нет, она меня испугала. Целясь в мишень из тяжелого пистолета, я не мог отделаться от мысли, что держу в руке смерть.

Магазин называется «Филд энд глов», и в этот поздний час я один из трех покупателей.

Прохожу мимо полок с ветровками и стены с кроссовками и направляюсь к прилавку в глубине зала.

Над коробками с патронами висят ружья, под стеклом на прилавке отливают металлическим блеском пистолеты и револьверы.

Черные.

Хромированные.

С барабанами.

Без барабанов.

Такие, которые вполне могли бы носить бдительные копы в боевиках 1970-х годов.

Ко мне подходит женщина в черной футболке и линялых джинсах. Рыжеволосая, курчавая, она вызывает отчетливую ассоциацию с Энни Оукли. Ее покрытую веснушками правую руку обвивает надпись такого содержания: «…право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться».

– Могу чем-то помочь? – спрашивает она.

– Да. Ищу пистолет или револьвер, но, сказать по правде, я ничего о них не знаю.

– Зачем вам оружие?

– Для домашней защиты.

Продавщица достает из кармана связку ключей и отпирает шкафчик. Я стою и смотрю, как она просовывает руку под стекло и достает черный пистолет.

– Это «Глок – двадцать три». Калибр сорок. Сделан в Австрии. Солидная игрушка. Если хотите что-то поменьше, для скрытого ношения – при наличии соответствующего разрешения, – могу предложить компактный вариант.

– Он остановит злоумышленника?

– Еще как! Свалит любого, да так, что тот уже не поднимется.