Сидя в одиночестве за металлическим столом в своем кабинете, полковник Лиленд Фалкерк думал: «Господи, как же я ненавижу это место!»

От непрекращающегося гудения и шипения системы подачи воздуха у него болела голова. С субботы, дня его приезда, Фалкерк поедал аспирин, словно леденцы. Вот и сейчас он вытряхнул из маленького пузырька две таблетки, налил стакан холодной воды из металлического графина, стоявшего на столе, но запивать аспирин не стал — положил сухие таблетки в рот и принялся их пережевывать.

От отвратительного горького вкуса его чуть не вырвало. Но он не потянулся к стакану.

И выплевывать лекарство не стал. Он проявлял силу воли.

Одинокое, несчастное детство, принесшее ему лишь неуверенность и страдания, и еще более отвратительная юность научили Лиленда Фалкерка тому, что жизнь трудна, жестока и абсолютно несправедлива, что в спасение верят только идиоты, а выживают самые стойкие. С ранних лет он заставлял себя делать вещи мучительные в эмоциональном, умственном и физическом смысле, так как считал, что боль, причиненная самому себе, делает человека более крепким и менее уязвимым. Он закалял волю, как закаляют сталь, разными способами — от жевания сухого аспирина до серьезных испытаний, которые он называл «походами на грани выживания». Такие экспедиции, в которых Фалкерк находился лицом к лицу со смертью, продолжались по две недели, а то и дольше. Он десантировался на парашюте в дикие джунгли вдали от всякого жилья, без съестных припасов, не имея ничего, кроме одежды, не брал ни компаса, ни спичек. Единственным его оружием были руки и то, что он мог сделать с их помощью. Цель состояла в том, чтобы выйти к людям живым. Фалкерк не раз проводил отпуск в таких добровольных мучениях, считая их полезными: он становился более сильным, более самодостаточным, чем был до этого.

А сейчас он перемалывал зубами сухой аспирин, стирал таблетки в порошок, который превращал его слюну в кислотную пасту.

«Звони уже, черт тебя подери», — сказал он телефону на своем столе. Он надеялся получить известия, которые позволили бы ему покинуть эту нору.

В СРВЧС — службе реагирования на внутренние чрезвычайные ситуации — полковник был в меньшей степени канцелярской крысой и в большей — полевым офицером, чем мог бы быть в любом другом роде войск. Его подразделение дислоцировалось в Гранд-Джанкшене, штат Колорадо, а не в Шенкфилде, но, даже бывая в Колорадо, он редко находился в кабинете. Ему нравились физические нагрузки, связанные со службой. Комнаты в Шенкфилде, с низкими потолками и без окон, казались ему многокамерным гробом.