По периметру Узла, между входами в другие пещеры, вдоль стен, были возведены сооружения, закрепленные на скальной породе. Они относились к первым годам существования хранилища — к началу 1960-х — и служили кабинетами для инженеров, комендантов, офицеров, координировавших работу над проектом. За многие годы в этих пещерах выстроили целый подземный городок — жилье, кафетерии, комнаты отдыха, лаборатории, магазины-автоматы, центр обслуживания автомобилей, компьютерные залы, даже почтовое отделение. Все эти помещения теперь были заняты военными и государственными служащими, которые работали здесь по контракту год или два. В помещениях было тепло и светло, имелись наружные и внутренние телефонные линии, кухни, ванные и множество других удобств. Эти сооружения с маленькими окнами и узкими металлическими дверями собирались из металлических панелей, покрытых голубой, белой и серой эмалью горячей сушки. Хотя колес у них не было, они немного напоминали выстроенные кругом жилые автофургоны или прицепы — поселение современных цыган, которые нашли уютное убежище в двухстах сорока футах ниже линии зимних снегов.

Отвернувшись от запретной пещеры с деревянными дверями, Лиленд прошел по Узлу к белому металлическому домику — кабинету доктора Майлса Беннелла. Лейтенант Хорнер покорно шагал рядом.

Позапрошлым летом Майлс Беннелл (которого Лиленд Фалкерк ненавидел) приехал в Тэндер-хилл, чтобы возглавить все научные исследования, связанные с событиями рокового июльского вечера. С тех пор он лишь три раза покидал хранилище — не дольше чем на две недели. Настоящая одержимость работой, а может, кое-что похуже.

В этот момент внутри Узла находились с десяток офицеров, солдат и гражданских; одни направлялись из пещеры в пещеру, другие стояли и разговаривали с коллегами. Лиленд, проходя мимо, оглядывал их, не в силах понять, кем нужно быть, чтобы согласиться работать под землей, не выходя на поверхность неделями, а то и месяцами. Им доплачивали тридцать процентов за тяжелые условия службы, но, на взгляд Лиленда, компенсация была ничтожной. Хранилище выглядело чуть менее гнетущим, чем маленькие, глухие клетушки Шенкфилда, но ненамного.

Лиленд считал себя в какой-то мере клаустрофобом. Находясь под землей, он чувствовал себя похороненным заживо. Будучи очевидным мазохистом, он должен был получать удовольствие от подобных неудобств, но именно этой разновидности боли он не искал и не мог наслаждаться ею.

У доктора Майлса Беннелла был болезненный вид. Как почти у всех обитателей Тэндер-хилла, от долгого нахождения под землей его лицо приобрело мучнистый оттенок. Черные курчавые волосы и борода подчеркивали белизну лица. В свете флуоресцентных ламп своего кабинета он казался настоящим призраком. Доктор вежливо поздоровался с Лилендом и лейтенантом Хорнером, но руки им пожимать не стал.