Это очень даже устраивало полковника. Он не водил дружбу с Беннеллом. Рукопожатие было бы актом лицемерия. К тому же Лиленд отчасти опасался, что ученый уже подвергся враждебному воздействию, что он уже не тот, кем кажется. На тот случай, если бы эта сумасшедшая, параноидальная вероятность реализовалась, он не хотел иметь никаких физических контактов с Беннеллом, даже мимолетных рукопожатий.

— Доктор Беннелл, — холодно сказал Лиленд резким тоном, с ледяным выражением на лице; то и другое всегда вызывало у собеседника боязливую покорность, — либо ваша работа по заделыванию дыры в системе безопасности выдает преступную некомпетентность, либо вы — тот самый предатель, которого мы ищем. А теперь услышьте меня, я говорю четко и ясно: на этот раз мы непременно найдем предателя, который отправлял поляроидные снимки. Больше не будет ни сломанных детекторов лжи, ни проваленных допросов. Мы выясним, не он ли выманил сюда Джека Твиста, и обрушимся на него с такой силой, что он пожалеет, что не родился мухой и не провел всю жизнь на конюшне, в куче навоза.

Майлс Беннелл улыбнулся с совершенно невозмутимым видом и сказал:

— Полковник, это было лучшее представление в стиле Ричарда Джекела[31] из всех, что я видел, но совершенно ненужное. Я не меньше вашего озабочен тем, чтобы найти утечку и ликвидировать ее.

Лиленд с удовольствием врезал бы как следует этому сукину сыну. Одна из причин, по которой полковник его ненавидел, состояла в том, что ублюдок был нечувствителен к любым угрозам.

Дом Кэлвина Шаркла находился в Эванстоне, на О’Бэннон-лейн, в приятном районе для людей среднего достатка. Отцу Вайкезику пришлось дважды останавливаться на заправках и спрашивать дорогу. Когда он добрался до пересечения О’Бэннон и Скотт-авеню, всего в двух кварталах от дома Шаркла, его завернул полицейский — дорогу здесь перекрыли две черно-белые патрульные машины и машина «скорой помощи». Тут же суетились телевизионщики с миниатюрными камерами.

Священник сразу понял, что чрезвычайная ситуация на О’Бэннон-лейн неслучайна и имеет прямое отношение к тому, что происходит в доме Шаркла.

Несмотря на холодную погоду и порывы ветра скоростью до тридцати миль в час, перед полицейским ограждением на тротуарах и газонах угловых домов собралась толпа человек в сто. Движение по Скотт-авеню замедлилось из-за любопытствующих, и Стефану пришлось проехать почти два квартала на угнетающе низкой скорости, прежде чем он нашел место для парковки.

Вернувшись в толпу и начав расспрашивать тесно стоявших зевак, отец Вайкезик обнаружил, что они по большей части дружелюбно настроены и странно возбуждены. Но почему-то ему стало жутковато. Обычные люди, вот только абсолютно бесчувственные, захваченные трагедией, разворачивавшейся на их глазах, словно та была таким же законным источником адреналина, что и американский футбол.