Стефану пришлось прервать свои излияния — гравийная дорога, по которой они ехали, кончилась.

Паркер принялся изучать карту в тусклом свете лампочки из бардачка. Потом посмотрел на компас, закрепленный на приборной панели.

— Сюда, — сказал он, показывая налево. — Три мили на запад, по бездорожью. Там мы выйдем к окружной дороге направлением север-юг — Виста-Вэлли-роуд и пересечем ее. Оттуда до «Транквилити» восемь-девять миль, опять по бездорожью. Мы должны подъехать к мотелю с задней стороны.

— Поглядывайте на компас, чтобы я не сбился с курса на запад.

Стефан повел машину по засыпанной снегом местности.

— То, что вы сказали про эскимосов, — начал Паркер, — и о том, как смотрит на проблему ГИПК… Мистер Икс ведь не сообщил отцу Джеррано все эти подробности по телефону?

— Что-то сообщил, что-то нет.

— Как я понимаю, вы размышляли об этом прежде.

— О межпланетном контакте я не думал, — сказал отец Вайкезик. — Но иезуитов учат трезво смотреть на положительные и отрицательные последствия усилий церкви по насаждению веры среди отсталых народов. Похоже, мы не только принесли им просвещение, но и причинили огромный ущерб. Как бы то ни было, мы проводим много антропологических исследований, и озабоченность ГИПКа мне понятна.

— Вы отклонились на север. Берите влево, как только местность позволит, — сказал Паркер, посмотрев на компас. — Послушайте, я все еще не понимаю озабоченности ГИПКа.

— Возьмите американских индейцев. Их уничтожили не столько ружья белого человека, сколько столкновение культур. Приток новых идей заставил индейцев по-другому посмотреть на свои относительно примитивные сообщества, что привело к потере самооценки, утрате культурных ценностей и вектора развития. Судя по словам мистера Икс, переданным мне отцом Джеррано, ГИПК решил, что контакт человечества и куда более развитых инопланетян может иметь для нас такие же последствия: разрушение религиозной веры, потеря веры во все государственные институты и светские традиции, комплекс неполноценности, самоубийства.

Паркер Фейн издал резкий горловой звук, прозвучавший насмешливо.

— Отец, ваша вера разрушилась бы из-за этого?

— Нет! Напротив! — возбужденно ответил Стефан. — Если бы эта огромная вселенная не содержала никакой другой жизни, если бы триллионы звезд и миллиарды планет были лишены жизни, это навело бы меня на мысль, что Бога нет, что эволюция нашего вида — всего лишь счастливая случайность. Ведь если Бог есть, Он любит жизнь, холит ее и всех существ, которых создал, и Он никогда не оставил бы вселенную такой пустой.