– Конечно, конечно! – Он сжал ее руку, блестя глазами в свете свечи. – Но опасность и благоприятные возможности часто ходят вместе.

Савин воззрилась на него.

– Так часто говорил мой отец.

– Который? Костлявый? – Он наклонился с постели и выудил с пола свою железную ногу. – Не могу сказать, что мы с ним хорошо ладили.

Лео вложил культю в подбитое мягким гнездо и принялся застегивать пряжки.

– Но никто еще не отрицал, что он был умным ублюдком. Ладно, Савин, нет времени лежать. Меня ждет работа!

И он ухватил свою трость и встал.

Савин сидела в молчании, слушая, как он со стиснутыми зубами хромает прочь из комнаты. Щелк, клац, всхрип… Щелк, клац, всхрип… Эта смесь хитрости, безжалостности, пылающего честолюбия и непрекращающейся боли была ей более чем знакома.

Ей доводилось слышать, что каждая женщина, в конце концов, выходит замуж за своего отца. До этого момента она всегда считала себя исключением.

Нужная работа

Нужная работа

Солнце садилось огромным огненным пятном вокруг Цепной башни, светя сквозь зимнюю дымку и фабричный дым, над обломанными зубцами частично разрушенных стен Агрионта. Они уже более или менее отказались от попыток их разрушить. Еще одна работа, сделанная на четверть, как и большинство вещей, предпринимавшихся с начала Великой Перемены. Не считая убийств, конечно.

Площадь Маршалов стала теперь площадью Мучеников – море каменных плит с высеченными на них именами ломателей и сжигателей, убитых за двадцать лет чисток Костлявого. Молотки стучали целыми днями – тук, тук, тук! – добавляя все новые. Сотни имен. Тысячи.

Теперь посмотреть на казни приходило меньше народа, чем когда Судья только взяла власть в свои руки. Может быть, устали от вида крови. А может быть, от холода. От холода-то наверняка – нынче стоял собачий мороз. Когда самые сердитые кричали оскорбления обвиненным, из их ртов вырывались облачка пара.

Броуд не видел большого смысла в том, чтобы кричать на тех, кто и так уже все равно что мертвый. Но он и сам в эти дни ходил, что называется, мертвецки пьяным. Почти все время, что был на ногах. Мертвецки пьяный, совсем как в Стирии. Единственный известный ему способ, чтобы пройти через все это.

Это было общество в миниатюре – на площади Мучеников. Все возможные типы людей и все возможные типы хищников, которые на них кормились. Можно было бы подумать, что аристократы и чиновники постараются держаться подальше – но нет, они тоже были здесь. Бывшие леди с красными лентами в прическах и бывшие лорды с красными пятнами на костюмах. Эти выкрикивали оскорбления громче всех остальных, словно это могло их спасти от того, чтобы стать следующими.