Невдалеке от ревниво оберегаемого клочка травы, на котором Клевер с его людьми развели небольшой костерок, колонна матерящихся людей брела через полужидкую трясину на дне долины. Их копья торчали во все стороны, словно встопорщенные иглы ежа, грязное знамя свисало с облепленного грязью древка. «Когда-то под этой жижей находилась дорога», – подумал Клевер… Теперь это вспоминалось как сквозь сон: нечто фантастическое, вроде сухой обуви, теплых конечностей и ненатертых гениталий.

– Я начинаю думать, – пробормотал Хлыст, с сосредоточенной гримасой суя в огонь пару отсыревших палочек, – что война – это совсем не так весело, как изображают.

– Брось! Иногда стоит потерпеть, если потом ждет добрая битва, – прогудел Нижний.

– Добрая… битва? – Шолла поднесла руки так близко к огню, что если бы тряпки, которыми они были обмотаны, не были насквозь пропитаны водой, то они бы наверняка загорелись. – Как-то мне не кажется, что эти два слова подходят друг к другу.

– С тем же успехом ты мог бы сказать, что несколько недель медленного умирания стоят того, чтобы потом насладиться парой часов свирепой резни.

Клевер попытался поддернуть повыше воротник своего заляпанного грязью волчьего плаща, но это нисколько не помогло против резкого ветра, словно ножом полосовавшего склоны долины со все еще разбросанными кое-где островками тающего снега.

– И кстати о свирепой резне. – Хлыст широкими глазами глядел в ту сторону, откуда они пришли. К ним неторопливо приближалась огромная повозка; объятые ужасом люди спешили убраться с ее дороги. – Вон едет Жилец Курганов.

Клевер ожидал увидеть мрачного гиганта с угольно-черными волосами, наподобие Стучащего Странника. Однако новый вождь Ста племен оказался бесцветным человеком с серыми завитками шрамов, вырезанных на впалых щеках. Под его ввалившимися, как у черепа, глазницами взбухали крупные вены, в которых почти можно было видеть пульсацию крови.

Он сидел, покачиваясь, на козлах повозки, чавкающей колесами по разъезженной грязи, спокойно и мирно, словно какой-нибудь фермер, везущий на базар урожай репы… Вот только его урожай состоял не из репы, а из костей. Они были навалены грудами, вываренные до желтовато-белого цвета. Четверо лошадей, тянувших повозку, были обвешаны костями от гривы до копыт, превратившись в каких-то адских тварей: безумные глаза выглядывали сквозь глазницы разрубленных пополам лошадиных черепов, кости болтались в их разлохмаченных гривах, были вплетены в их хвосты. Сам возница был облачен в доспехи с нашитыми на них мелкими косточками, образующими странные узоры. Фаланги пальцев – причем, кажется, детских.