Они уже шли дальше, рука об руку, предоставив Лео мучительно ковылять через необъятный простор залы к боковому столику, чтобы налить себе выпить.

– Какое у вас ожерелье! Осприйская работа?

– Я и забыла, какой у вас острый глаз… Ах! – Мать Лео застыла на пороге детской, прижав руки к щекам. – Неужели это?..

«Кто же еще это может быть, мать их растак!» – хотелось рявкнуть Лео. Он прикусил язык, оставшись в дверном проеме, когда дамы подошли к кроваткам.

– Это вот Арди, – сюсюкала Савин, поднимая одного из младенцев. – Она только что поела, так что мы попали как раз на те десять минут, когда она счастлива.

– У нее твои глаза! – бросила Лео через плечо его мать.

– Надеюсь, что нет, – буркнул он. – Это, наверное, единственное, что у меня осталось из еще работающих органов.

Все внимание его матери было сосредоточено на свертке, который она держала в руках, на ее лице была та бессмысленная улыбка, какая всегда появляется у женщин при виде младенцев, словно почмокать губами – это какое-то героическое достижение.

– Тяжеленькая! Я уже и забыла… Могу ли я спросить… ваши родители – о них что-нибудь?..

– Нет, – ответила Савин. – Никаких сведений.

– Мне очень жаль. – Мать Лео положила руку на предплечье Савин. Жест простой человеческой поддержки и сочувствия; прикосновение, которого она никогда не уделяла ему. – Я очень надеялась вновь увидеться с вашей матушкой. С ней было так приятно поболтать!

– Да, было бы хорошо… узнать, что с ними сталось. – Савин положила ладонь поверх руки леди Финри. Сжала ее. Словно это они были матерью и ребенком, а Лео каким-то настырным чужаком, мешающим их воссоединению. – Но во время Великой Перемены так много людей потеряли семьи! Должно быть… постепенно приучаешься жить с этой неопределенностью. К тому же у меня теперь есть новая семья.

Она просияла улыбкой, глядя на детей. Лео, разумеется, не досталось даже взгляда. Было бы слишком глупо надеяться.

– Это верно. – Мать Лео вернула ей Арди и склонилась над кроваткой Гарода. – А это, должно быть, его величество!

Малыш перепуганно замахал ручонками, когда она подняла его. Это всегда раздражало Лео – то, что он был таким мягкотелым. Ему хотелось хорошенько встряхнуть мальчишку, велеть ему быть мужчиной. Как всегда делал его отец.

– Только не надо его баловать, – буркнул Лео.

– А зачем же еще нужна бабушка? – отозвалась Финри, принимаясь возиться с малышом, качать его и издавать нелепые звуки.

Лео всегда воображал, что он будет замечательным отцом. Конечно же, у него будет мальчик. Маленькая копия его самого, которому он вручит маленький меч. Они будут вместе ездить верхом, бороться и фехтовать…