– Нам нужно идти в Храм, – говорю я. – Я все объясню по дороге.
Эсснай переводит взгляд с Сукара на меня:
– У тебя появилась магия?
Я вздрагиваю от боли за племенной народ, за Руджека.
– Долгая история. Расскажу вам позже.
– Получается, ты последняя, – говорит Сукар, ошеломленно уставившись на меня.
– То есть? – Я чувствую, как сердце бешено колотится у меня в груди.
Защитные татуировки Сукара мерцают в лучах утреннего солнца. Они светились все это время. Так происходит только в племенных землях и только когда рядом много магии.
– Последняя колдунья.
Я потираю гудящую голову. Происходящее окончательно потеряло смысл. Я заглядываю в воспоминания – не только моей бабушки, но и собственные – и вижу, как та читает кости. На каждом фестивале Кровавой Луны, не считая последнего, кости всегда показывали одно и то же. Теперь я знаю, что там было. Я стояла в долине перед Храмом Хеки. Совсем одна. Она не знала точно, что это значит, но догадывалась, что нас всех постигнет большая трагедия.
– Ты виделась с Руджеком? – спрашивает Майк, перекрывая шум в моей голове. Я впервые замечаю, что ни он, ни Кира не одеты в красную форму жандаров.
– Думаю, визирь наконец добился своего, – говорю я и пожимаю плечами, притворяясь, что мне все равно и что эта новость не пожирает меня изнутри. – Слышала, у него теперь есть невеста с Севера.
– Во имя двадцати, – ругается Майк. – Они все еще распространяют эту ложь?
Я хмурюсь:
– О чем ты?
– Руджек отправился искать тебя, – говорит Майк, переминаясь с ноги на ногу. – Он запретил нам сопровождать его.
– Что? – шепчу я. – Когда?
– Сразу после того, как вы отплыли, – добавляет Кира, нарушая молчание. – Три месяца назад.
– Я не смог понять, в какую сторону направляется ваше судно, – говорит Майк, грустно нахмурившись. – Там было слишком много кораблей, и туман мешал разглядеть ваши паруса. Но Тэм сказал Руджеку, что он подслушал слова жрицы