Тамар стал городом смерти и отчаяния. Скоро сюда придет моя сестра со всей своей армией. Но пока что нападать она не собирается – это слишком скучно. Сначала Эфия захочет поиграть с нами. Мы – всего лишь ее очередные игрушки.

Шепот колдунов просачивается в уголки моего сознания. На этот раз он слабый. Они вновь говорят одновременно, и их трудно понять, но во мне пульсирует какой-то призыв, как будто я должна что-то сделать.

– Хека проклял Тамар, – говорит Сукар. В его голосе не осталось и следа от прежнего шутливого тона. – Он наказал город за то, что новый Всемогущий сделал с моим дядей и другими провидцами.

Он смотрит на запад, в сторону королевского дворца, который ярко выделяется на фоне умирающего города. В глазах моего друга появилась тьма, которой раньше не было. Появился холод.

– Новый Всемогущий?

– Тайрек.

Эсснай сжимает свой посох так сильно, что ее рука дрожит. Она плюет на булыжники и изрыгает множество проклятий на языке Аатири. Сукар тоже взял с собой серпы. Как служитель Храма, он никогда открыто не носил их на территории Королевства. Я не заметила, что у них теперь всегда при себе оружие.

Тайрек был принцем, но его не назначали наследником. В последний раз я видела его в Колизее, на том возвышении. Он сидел там вместе с отцом и братом. Тайрек с большим интересом наблюдал за политическими играми, разыгрывавшимися между визирем и Арти. Ему не суждено было стать королем, но теперь его судьба изменилась. Должно быть, Арти воплотила в жизнь очередной план, поскольку Эфия так и не нашла ка Короля Демонов. Но зачем ей это? Я не могу игнорировать эту тошноту, что нарастает в груди.

– Он стал новым наследником после того, как наследный принц Дарнек умер в результате несчастного случая, – объясняет Сукар.

Несчастный случай на охоте, говорят мне Сукар и Эсснай. Тайрек утверждал, что охранники проигнорировали крики брата о помощи. Услышав эту историю, Всемогущий приказал казнить стражников. Не прошло и одного лунного цикла, как слуга нашел Всемогущего в ванной. Его убили. Тайрек обвинил свою мать и провидцев в заговоре с целью завладеть его короной. Он заключил в тюрьму королеву и приказал казнить провидцев. Теперь Королевством управляет шестнадцатилетний мальчик.

Сукар выглядит суровым, но в его мягких карих глазах отражается боль. Мое сердце тоже разрывается. Дядя Сукара теперь мертв. Бараса всегда был добр ко мне, и они с Сукаром были близки.

– Его ка сейчас пребывает в покое, мой друг, – произношу я благословение его племени, зная, что словами тут не помочь. – Да соединится он с матерью и отцом и станет единым с царством душ.