Следующий час я помню плохо. Нам нельзя оставаться здесь и ждать друзей. На это нет времени. Често говоря, со мной они не будут в безопасности. Эфия пошлет ко мне еще демонов – или придет сама. Я не очень доверяю оришам и их плану. Но попытаться стоит.

Я пытаюсь уговорить Руджека не идти со мной, но на самом деле хочу обратного. Он отказывается слушать мои протесты. Эта ситуация так не похожа на то время, когда визирь выгонял нас из города. Бараса сказал, что только вместе с Руджеком мы сможем остановить мою сестру – и Руджек ясно дал понять, что он идет. Я рада, что в конце этой истории он будет рядом со мной.

Мы покидаем Храм, отправляясь в самое сердце Тамар. На западной окраине города мы видим далекие очертания гор Барат. Мы останавливаемся, чтобы купить припасы, лошадей и посох для меня. К моему облегчению, нас никто не узнал. Люди слишком заняты тем, чтобы пережить еще один день. Видя проблеск неповиновения в их глазах перед лицом стольких бед, я ощущаю растущую надежду. Я не могу спасти себя, но, может быть, я смогу помочь им.

Руджек почти не разговаривает. Но он постоянно смотрит на меня, когда думает, что я не вижу. Я делаю то же самое. Время от времени он отворачивается, и его взгляд становится отстраненным. Лицо тоже приобретает настороженный вид. Я и раньше видела это выражение, но теперь от него веет настоящим мужеством. Нельзя сказать, что и я осталась прежней. Порой я вспоминаю Кефу, и у меня учащается сердцебиение. Порой я покрываюсь холодным потом, услышав треск ветки под копытами лошадей. Порой я вижу печальное, молчаливое лицо отца, который умоляет меня освободить его.

Большую часть дня мы едем верхом, торопя лошадей сильнее, чем следовало бы. Я и Руджек учились верховой езде еще в детстве. Это был всего лишь вид развлечения для богатых людей. Мало кто катается верхом в черте города. Солнце уходит за горизонт, и я чувствую, как побаливают от долгого пребывания в седле ноги и спина. Нас обоих нельзя назвать хорошими наездниками, но, кажется, Руджек переносит это путешествие куда лучше.

После короткой передышки в сумерках мы возвращаемся на грунтовую дорогу, бегущую вдоль полей на западной границе Королевства. Руджек все время кусает нижнюю губу, как будто хочет что-то спросить. От того, как его зубы впиваются в мягкую, упругую кожу, у меня голова идет кругом, а по шее разливается жар. Мы молчим, слышно лишь тоскливое ржание лошадей и топот копыт по грязи. Наконец, не в силах дольше ждать, я нарушаю молчание.

– Ты молчишь. Не очень похоже на тебя, – говорю я.