Мы решили нанести удар по его сердцу. По нашей сестре.

Нам нелегко далось это решение, но мы знали, что ее смерть ослабит его.

Фрам убил ее. По крайней мере, мы так думали.

Оказалось, у Фрама довольно мягкое сердце. Нельзя было ему доверять.

Что ж, я больше не буду утомлять тебя нашими семейными проблемами.

Но знай, Руджек, у тебя есть все причины помочь нам.

37

37

У наших ног лежат мертвые шотани. Я убила их. Я поразила их молниями и подожгла их тела. Я дрожу, и Руджек хватает меня за плечи, чтобы поддержать, – но он тоже дрожит. Кровь запачкала его тунику там, где двойной клинок шотани вонзился в плоть. Так много крови. Я смотрю в уставшее лицо Руджека, которое приняло пепельный оттенок.

У магии всегда есть цена.

Даже если мне теперь и не нужно отдавать годы своей жизни, магия все равно оставила на мне отпечаток. Я убила этих людей так же, как убила Мерку. Как убила тех людей у священного дерева Гаэр. Да, они пытались убить меня, но это не освобождает меня от ответственности за содеянное. Скольких еще мне придется убить, прежде чем настанет мой черед?

– Мы целы и невредимы, – говорит Руджек и гладит меня по рукам. Даже его тепло не может унять мою дрожь. – Благодаря тебе.

Благодаря мне – шарлатанке, которая стала колдуньей. Которая творит магию, что ей не принадлежит.

Мне хочется упасть в его объятия и уткнуться лицом ему в грудь. В то же время я хочу оттолкнуть его. Я бы сделала что угодно, лишь бы забыть, как он кутался в меха с моей сестрой. Руджек видит мое настроение и опускает руки. Он тоже страдает.