Наш отряд разбил лагерь и разделился на две смены – на случай, если шотани вернутся или, что еще хуже, нас атакует армия демонов. Крейваны несут первую вахту. Руджеку не очень нравится, что я разложила свой тюфяк подальше от него – между Эсснай и Сукаром.

Эсснай и Сукар постоянно спрашивают про мое самочувствие. Они опекают меня из-за моей магии – и потому что я скоро умру. Я – последняя колдунья. Почти. Эфию трудно назвать колдуньей, но ведь есть еще Арти и Оше – мой отец, которого я оставила в лапах чудовищ. У меня сводит живот при мысли о том, как я его бросила. Я могу только надеяться, что Эфия все еще занята своей армией и поисками ка Короля Демонов. Это должно обезопасить Оше, если Арти оставит его в покое.

Утро наступает быстро. Я балансирую на краю сна. Ворочаюсь, не в силах найти удобное положение. А когда засыпаю, то вижу, как Руджек держит Эфию на руках. Он ласкает ее щеку и смотрит на ее рот, как будто это какой-то восхитительный фрукт, который он должен попробовать. Они целуются так долго и чувственно, так страстно. Это причиняет мне боль. Он обещает, что пойдет на край света, чтобы защитить ее. Теперь он принадлежит ей, а не мне. Он больше никогда не будет моим.

Мне не нужны эти воспоминания, и я сделаю все, чтобы забыть их, но никогда не забуду. Я ненавижу Эфию за то, что она обманула Руджека, и не могу простить его. Я могу с закрытыми глазами узнать звук его шагов по булыжной мостовой или музыкальную интонацию его голоса на переполненном Восточном рынке. Мы выросли вместе. Столько раз мы убегали тайком к берегу реки. Он должен был догадаться, что это не я.

– Кто мог догадаться, что это была не ты? – спрашивает Сукар.

Я прижимаю одеяло к груди и сажусь. Сон все еще затуманивает мой разум, и каждая мышца в теле болит после битвы с шотани. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз тренировалась с моим отцом. Даже в те дни я никогда не чувствовала себя настолько уставшей.

– Что?

Он смотрит на меня. Сукар наморщил лоб, отчего татуировки на его лбу исказились.

– Ты сказала, что он должен был догадаться, что это не ты.

Мои друзья не знают, что произошло между Эфией и Руджеком, и я не собираюсь им рассказывать. Сукар смотрит на Руджека, который вместе с крейванами стоит на краю лагеря.

– Что между вами происходит? – спрашивает он, понизив голос.

Руджек смотрит на меня своими темными, как час осаны, глазами. Его лицо исказилось от боли. Он не обращает внимания на то, что говорят Фадий и остальные.

Я осторожно сворачиваю свой тюфяк, чтобы не потревожить Эсснай и Киру. Они крепко спят в объятиях друг друга.