— Все равно с этим нужно разобраться, пока не вылезли серьезные проблемы. Мне… наверное, мне стоит с ней поговорить. Где она живет?

— Не могу сказать.

— Что, правда?

Мама забрала у папы младенца, тот нагнулся и протянул карапузу конфету в серебристом фантике. Мама нахмурилась.

— Она человек скрытный, — заметил Менчу. — Лучше сама поговори с ней во время следующего задания.

— На задании они либо читает — и тогда ее не тронь, либо лупцует каменюками по физиономиям монстров из подгнившего мяса — и в этот момент как-то неудобно ее отвлекать.

— Ты тут у нас еще новенькая.

— Я у вас полгода.

— Для Грейс — новенькая. Она здесь давно. Дозреет — сама тебе откроется.

— То есть пусть гора придет к Магомету.

— Место жительства Грейс засекречено, — повторил Менчу. — Будешь докапываться — привлечешь внимание Церкви, а мои возможности защитить тебя ограничены.

Карапуз развернул конфету, засунул в рот, улыбнулся, продемонстрировав перепачканные зубки. Дядя — он так и стоял на коленях — навел на группу фотоаппарат.

Пудун. Тогда.

Чэнь Цзюань с такой легкостью приземлилась на крышу склада, что даже не спугнула голубей в гнездах. Они слегка нахохлились, бросая на нее злобные взгляды. Вокруг, внизу, в летней ночи изнемогал от духоты и вонял Пудун — уродливая сброшенная кожа Шанхая, озаренная светом красных фонарей и луны. К западу, за рекой громоздилась набережная Вайтань, высокомерная, точно охваченный пожаром город. Рано или поздно ее кто-нибудь подожжет. А если раздуть пламя как следует, горит даже мрамор.

Чэнь пауком проползла по черепице к закрытому на засов окну, заглянула внутрь. Тремя метрами ниже пустой коридор. Ряд закрытых дверей, снизу каждой — прикрытое заслонкой отверстие. Мансардные окна, соответствующие комнатам за дверями, изнутри закрашены черной краской.

Крыльями раскинув руки, Чэнь Цзюань свесилась с крыши. По обоюдному согласию масляный светильник делал вид, что освещает переулок, а единственный охранник — что смотрит на отбрасываемые им тени. Он курил — просто табак, подумала Чэнь, но отсюда в точности не унюхаешь.

Вторая стрелка ее наручных часов завершила круг. Время на разведку вышло. Осталось одно — заходить.

Она откинула засов на первом окне, спустилась в коридор, присела, вслушалась. Из-за запертых дверей доносилось тихое дыхание. Пленницы спят? Остается надеяться, что не одурманены наркотиком. Двери в обоих концах коридора были заперты: первая на засов и ключ, вторая просто на щеколду. Чэнь послушала у второй двери, ничего не услышала, приоткрыла. Быстрый рывок сквозь тьму, вниз по лестнице, к задней двери, где покуривал охранник. Отлично.