— Знаменитые последние слова, — пробормотала Сэл.

Лиам уже поднимал голову пифии — осторожно, чтобы не пережать и без того сузившуюся трахею.

— Вон застежка.

Сэл потянулась к ней, но в тот самый миг, когда ее пальцы коснулись металла, под ее руку скользнула рука Грейс, сжала застежку, рывком открыла. Разомкнутое ожерелье взмыло в воздух и с тихим звоном упало на твердый пол.

Как только ожерелье сняли, пифия забилась в конвульсиях на руках у Лиама — глаза закатились, на губах запузырилась кровавая пена. Лиам положил ее на пол, она продолжала содрогаться. Менчу подсунул ей под голову свой свернутый сюртук, чтобы череп не бился о камень, а Сэл повернула голову, чтобы пифия не захлебнулась: ее начало рвать. Сперва желчью, потом кровью.

Сэл смотрела, как у несчастной пульсирует жилка на шее. Смотрела, как напрягается диафрагма, пытаясь втянуть воздух через отекшее горло. Пифия уже выкашляла столько крови, что еще одна струйка — из проделанного Лиамом отверстия для экстренной трахеотомии — почти ничего не изменила. Сэл следила за пульсом, доказывавшим, что пифия изо всех сил продолжает бороться за жизнь. Бороться вопреки всему.

В итоге сил не хватило.

4

4

В святилище оракула, немного спустя.

Женщина в белом рыдала так громко, что Асанти прижала ее к себе, будто ребенка, вбирая горе утраты в свое плечо. В конце концов женщина в белом взяла себя в руки, высвободилась из объятий Асанти и взглянула правде в глаза: ее оракул бездыханно лежала на каменном полу. Асанти подошла ближе.

— Примите мои соболезнования, — сказала она.

Женщина кивнула.

— Спасибо.

— Вы знаете, откуда у нее это ожерелье? Кто мог желать ей вреда?

— Дар просителя в благодарность за исполнившееся пророчество.

— А имя просителя вам известно? — спросила Асанти.

Женщина в белом повернулась и посмотрела в глаза Асанти — впервые после того, как пифия упала на пол.

— Это не имеет значения. Убийца своего добился. Вам и вашим друзьям нужно уйти.