Асанти оглянулась на своих спутников. Может, и не оценят. Подумала, не лучше ли было пойти одной. Нет, они нужны друг другу, да и Менчу никогда бы не позволил. В любом случае уже поздно об этом жалеть.

Следуя за женщиной в белом, Асанти воображала себе тех, кто бывал здесь раньше. Торговец из Афин, мать с Крита, сенатор из Рима. Все эти люди на протяжении тысячелетий совершали то же самое паломничество, меняясь внешне, но не духовно.

Первый шаг к получению пророчества пифии — понять, что тебе нужен знак, и отправиться в Дельфы. Это они уже сделали. Второй шаг — ритуальное очищение в Кастальском ключе. Будто прочитав ее мысли, женщина в белом подвела всю группу к источнику рядом с храмом — он стекал в глубокий бассейн — и велела совершить омовение. Асанти в тот же миг опустилась на колени у воды.

— А это обязательно? — осведомился Лиам.

Женщина в белом равнодушно ответила:

— Если вопрос для вас важен, то да.

Менчу попытался подбодрить Лиама:

— Ритуальное омовение — важный компонент почти любого религиозного обряда, даже у нас.

— Меня уже однажды крестили, спасибо.

Асанти, не обращая на них внимания, погрузила руки в бассейн, зачерпнула пригоршню воды, вылила ее на лицо и волосы. Менчу и Грейс последовали ее примеру. Сэл эта процедура нравилась не больше, чем Лиаму, но она покорилась — как показалось Асанти, чтобы не создалось впечатление, будто они с Лиамом заодно. «Да что такое между ними приключилось?» — недоумевала она.

Струйка воды слегка щекотала Асанти спину, словно по коже стекала газировка. Затем появилось неожиданное ощущение свежести: вода как будто смыла две последних недели бесконечных переездов и стрессов.

Поднявшись на ноги, Асанти собралась было выжать волосы и с недоумением обнаружила, что и волосы, и руки, и одежда совершенно сухие.

— Странно… — По реакции Сэл Асанти поняла, что не только она это заметила. После того как все умылись, удивившись, что остались при этом совершенно сухими, женщина в белом жестом пригласила их войти в храм.

***

Менчу много раз в жизни — и до принятия сана, и после — доводилось посещать места, которые считаются священными у самых разных народов: церкви всевозможных христианских конфессий, мечети, синагоги, буддистские и индуистские храмы, древние гробницы, языческие капища. Он не стал бы утверждать, что ощущения везде были одинаковыми — это оказалось бы непомерным упрощением и звучало бы банально, а банальность его всегда раздражала. Однако он готов был признать, что места, которые люди наделяют сакральным смыслом, неизбежно обладают… одним общим свойством. Оно, пожалуй, может быть выражено различно, но в целом соотносится с тем образом божественного, который с детских лет постоянно был частью его веры. Храм Аполлона Дельфийского тоже обладал этим свойством, но плюс ко всему… каким-то еще.