Через миг после того, как она отвернулась от Асанти, в ее левое плечо ударил столб жара, и она почувствовала, что ее волосы вспыхнули.

5

5

Все еще у ключа, три секунды спустя.

Асанти не отзывалась. Лиам застыл на месте. Сэл горела.

Подскочила Грейс. У нее были определенные претензии к чокнутому магу, который испортил ей тогда в Шанхае жизнь, привязав ее существование к магической свече. Но к тому, что ее телу, по сути, невозможно теперь нанести никакого физического ущерба, у нее претензий не было.

Она налетела на Сэл по касательной к кругу, толкнула ее к источнику, потом развернулась и навалилась на пламя, которое впавшая в транс Асанти извергала из сигареты. Вернее, таков был ее план.

Огненные волны накатывали на Грейс будто издалека — этакое приятное тепло, подтверждавшее, что пламя горит, но не причиняет ей никакого вреда. Потом источник жара исчез. Асанти — или тот, кто теперь ею руководил, — нападал не бездумно. Он поменял цель. Набросился на Сэл. Плохо дело.

***

Лиам оцепенел. «Если кто и должен был подготовиться к катастрофе, так это ты», — упрекнул он себя. И тем не менее когда самый дикий его страх воплотился в жизнь, когда он увидел, что все человеческое в Асанти подавлено той силой, которую она только что пыталась подчинить своей воле, он замер. Хотел побежать к Сэл. Остановить этот ужас, пока он не распространился. Но вместо этого он стоял как вкопанный, только сердце бухало в ушах. Он не знал, что делал и где был в те вычеркнутые из жизни годы. Но это нечто в воздухе, запах, не похожий на запах земного огня. Он не помнил, чтобы видел, ощущал, обонял подобное раньше. Но в этом чувствовалось нечто знакомое, и ужас пронзил его до мозга костей.

Он закрыл глаза. Ты чист. Так говорит Церковь. Так говорит Братство. Так говорит Менчу. Это не ты. Ты чист…

— Лиам!

Голос Менчу вывел Лиама из транса.

— Сюда, помоги мне!

Менчу уже вошел в круг к Асанти, одной рукой он пытался ухватить сигарету, в другой держал пузырек со святой водой.

Голос Менчу прорвался сквозь все сомнения Лиама:

— Живее!