— Магия приказывает, — поправила Асанти, — а ты подчиняешься.

— Нет! — В глазах его плескалось неприкрытое отчаяние.

— Загляни в свое прошлое, Алекс. Вспомни ту ночь, когда ты был один, тебе было страшно, и в ухо тебе шептал голос, суля свободу, суля власть. Ты позволил голосу повести тебя за собой — он так тебя и ведет. Ведет и сейчас. Кому нужна книга — тебе или голосу? Тебе было страшно, нечто заползло тебе под череп, и с помощью этого страха поработило тебя. Поправь меня, если я ошибаюсь.

— Я… — Он попытался сделать шаг к книге и упал на колени. Попытался заговорить, но рот сделался чернильным мазком, и вместо слов оттуда исторгся безнадежный вой.

Сэл едва не вырвало.

Асанти шагнула к кафедре и к свету.

— Эта книга принадлежит тому, кто не позволит ей себя поработить.

Крест на золотой фигуре вспыхнул тенью.

Асанти прошла сквозь свет, слегка согнувшись под его весом, будто на нее сверху падала вода. Но она прошла, и свет погас.

Она дотронулась до Codex Umbra, закрыла глаза, а когда открыла, свет уже горел в ней. А она плакала.

Менчу вытащил из сумки на плече саван, поднял повыше.

— Асанти. Отдай мне книгу.

Она обнажила зубы — не то чтобы в улыбке.

***

Лиаму случалось горько размышлять о том, что бить людей, чтобы они не рыпались, куда труднее, чем принято думать. Даже Пегги Картер приходилось прибегать к старому доброму методу «раз врезал — и вырубил». Не поспоришь, Лиам действительно врезал первому наемнику прикладом его же винтовки, а потом поставил второму подножку, увернувшись от пули — но пока он тянулся за винтовкой второго наемника, первый, понятное дело, поднялся, и внимание Лиама переключилось, потому что первому пришлось ломать винтовкой колено, а потом переключилось обратно, уже на то, чтобы стукнуть второго прикладом по голове, уклоняясь от удара винтовкой — а, черт, он за ножом потянулся, ладно, треснем его по горлу, может, на этот раз…

Тут Лиам сообразил, что слишком давно не смотрел на первого наемника: тот успел дотянуться до кобуры, и…

Рука первого наемника переломилась у локтя с жутковатым хрустом — над ним стояла Грейс, в руке пистолет, все тело в глубоких порезах, которые затягивались прямо у Лиама на глазах. Грейс описала элегантный круг, заехала второму наемнику по виску, тот повалился.

— Ты... — сказал Лиам. — Ничего себе.

— Можно, мы это потом обсудим?