— Но если не забрать свечу, я могу в любой момент выпасть из игры — и тогда я стану скорее обузой, чем помощником, — заметила Грейс. — Поскольку свеча еще горит, есть два варианта. Первый — Леденец и Тянучка просто про нее не знают или не понимают ее важности. В этом случае ее не охраняют, и я заберу ее без труда, а потом прикрою вас снаружи. Второй — наши враги прекрасно осведомлены, что к чему и зачем я пришла, — тогда они используют ее в качестве приманки.

— Именно поэтому тебе нельзя идти одной, — заметила Асанти.

Грейс мотнула головой.

— Именно поэтому мне как раз и нужно идти одной. Если бы враги хотели меня убить, они бы уже уничтожили свечу. А со всем, что не несет для меня смертельной опасности, я справлюсь, при этом мне не нужно будет одновременно беспокоиться о том, как защитить еще и вас. И даже если меня вырубят, я спокойненько полежу без сознания, пока вы не победите Руку, не докажете свою невиновность и не спасете меня.

Менчу это явно не нравилось.

— Я не хочу, чтобы ты стала заложницей.

Грейс наклонилась и чмокнула его в щеку.

— А я всегда заложница. Но есть и плюсы: если в ходе основного рейда что-то пойдет не так, я останусь на свободе и отомщу за вас — устрою такое кровопролитие, что даже Леденца и Тянучку вывернет наизнанку.

— Меня это не слишком утешает, — высказался Менчу.

— А ты не теряй надежды, — посоветовала Грейс.

После этого она скользнула в узкий проулок. Исчезла за несколько мгновений.

***

Не желая полностью доверяться тому, как Арон оценивает текущую ситуацию, члены отряда лично убедились, что охрана Ватикана переведена в режим «папа в опасности» — его не вводили со времен покушения на Иоанна Павла II.

Менчу выглядел недовольным, но не удивленным.

— Ладно, — сказал он. — Арон, и как ты собираешься нас туда протащить?

— Ждите здесь, — распорядился Арон.

С этими словами он вышел из переулка, где они прятались, подошел к одному из охранников и постучал ему по плечу.

— Блин, — выдохнула Сэл. — Он сейчас нас сдаст.

Лиам, проявив образцовую сдержанность, не ответил: «А я вам что говорил».

Менчу поднял руку — мол, всем оставаться на местах.