— И это был путь труса, Янг. Я была трусом, таким трусом. Я пряталась за ложью, потому что правду было слишком трудно принять, и я боялась того, что ты скажешь или сделаешь. Мы продолжали притворяться, что все будет хорошо, но это было не так, и мы знали это. Это была моя вина и… я скучаю по тебе, Янг. Я скучаю по тому, как мы были командой. Я скучаю… и я просто ненавижу то, что мы в ссоре, Янг. Я ненавижу этот раздор!

— Вайс, я… — она не успела закончить фразу. Вайс схватила ее за руку, и если бы не слабость беловолосой девушки, она могла бы сбросить Янг с кровати. Как бы то ни было, она удержала себя рукой, инстинктивно обернув свою культю вокруг спины Вайс так далеко, как только могла. Эмоции Вайс, обычно крепко запертые за тысячефутовой стеной, хлынули наружу. День был слишком долог, и Вайс, похоже, наконец достигла своего предела. Девушка заплакала, уткнувшись в грудь Янг.

— Прости меня, Янг, — всхлипнула она. — Прости меня!

Янг погладила ее по спине рукой.

Неужели «прости» все исправит? Неужели она простит Вайс предательство или ту боль, которую она пережила? Янг не была уверена, но внезапно почувствовала, что смертельно устала от всего этого. Рана в сердце все еще болела, но боль была тупой, а Вайс плакала, испытывая настоящую боль и показывая больше раскаяния, чем она когда-либо ожидала от обычно такой гордой девушки. Ей было трудно сохранять свой гнев, особенно когда он смешивался с беспокойством за ее товарища по команде. Она прошла через настоящий ад. Похоже, Вайс и так чувствовала себя достаточно виноватым.

— Все в порядке, Вайс.

— Нет, не в порядке.

— Ладно, не совсем в порядке — согласилась Янг, — но я тебя прощаю. Я действительно прощаю тебя. Я… по крайней мере, могу понять, почему ты это сделала, даже если это причинило мне боль. — В конце концов, ей тоже не чужд был страх. Страх заставлял людей делать глупости.

— Мы снова друзья? — Выдохнула Вайс.

— Мы никогда не переставали быть друзьями, Вайс. Люди спорят и ссорятся. Просто это гораздо больнее, когда подобное происходит с кем-то, о ком ты заботишься.

— Я… мне кажется, теперь я тоже это понимаю. — Вайс попыталась высвободиться, и Янг ей это позволила. Глаза наследницы были красны от слез, но появившаяся на ее лице улыбка была просто прекрасна. Двойное облегчение от действия Клыка и теперь от этого груза вины заставило девушку начать икать, но она выглядела счастливой. Освобожденной. — Остальные тоже сожалеют, — сказала она.

Янг остановила подругу движением руки.

— Не извиняйся за них, Вайс. Такие вещи… они должны происходить в свое время. Нам нужно разобраться в этом между нами. Между всеми нами.